И в беде мы полюбим друг друга
Шрифт:
Красный шарик дал мне понять, что пришло сообщение. Я открыла его, и мне стало очень стыдно: Марк Цукерберг сообщил мне, что Сандрина празднует сегодня свой день рождения, ей пятьдесят шесть лет. Вот почему она пригласила меня на ужин. А ничего не сказала, потому что не хотела, чтобы я тратилась на подарок. А я отправила ее куда подальше. И теперь она сидит одна со своим ужином и бутылкой вина или шампанского. Я зашла на страничку Сандрины: поздравил ее с днем рождения один человек, я думаю, племянник, в безличной форме, которую так любят подростки: HB (что означает Happy Birthday, с днем рождения.) Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, я вскочила,
Я почувствовала себя чуть ли не счастливой, оттого что спохватилась вовремя. День прошел отвратительно, но закончится по-хорошему, потому что завтра я бы чувствовала себя просто ужасно, сообразив, что огорчила Сандрину. Я избавила себя от чувства вины. И это здорово.
Сандрина
Не салат, а прелесть с чечевичкой, королевский паштет из гусиной печенки, телячьи миньоны с грибами и ризотто с пармезаном. Все от Ленотра [4] , за большие деньги. И не бордо, а божественный нектар – Домен де ла Гардет, 2011 года. А шоколадные конфеты от Бернашона! [5] Царский ужин. Мой принцип: что плохого в том, чтобы радовать себя хорошим? Одна, но зато в прекрасном настроении!
4
Ленотр, Гастон (1920–2009) – знаменитый повар, ресторатор, создатель сети пекарен, автор девяти кулинарных книг.
5
Шоколадная фирма семейства Бернашон – последняя из великих «шоколадных» династий Франции.
Конечно, я огорчилась, что Алиса отказалась со мной поужинать, да еще таким сухим тоном. Но я на нее не обижаюсь. Наверняка у девочки проблемы. Или хандра накатила. Обычно она лапочка, такая милая.
Мне сегодня пятьдесят шесть, и настроение я себе портить не стану. Полакомлюсь от души, порадую свое брюшко. А порция моей дорогой соседки вполне продержится до завтра. Или не продержится.
Так что пойду, сяду за стол у себя в столовой, который накрыла два часа тому назад, удивлюсь, до чего же красиво он накрыт, и налью себе бокальчик. Вообще-то я знаю, что после кулинарных услад меня ждет меланхолия, но надеюсь, что от волшебного напитка я уплыву раньше, и грусть меня не догонит. Раньше времени и думать об этом нечего. Лови момент, Сандрина!
Я включила музыку и приготовилась приступить к банкету. И только я поднесла ко рту первую ложку, как в дверь позвонили.
Кто бы это мог быть? Да еще в такое время? Я бегом к двери, а там Алиса. Стоит с бутылкой шампанского, каким-то свертком и улыбается.
– С днем рождения! – радостно поздравила она меня.
– Так ты… знала?
– Конечно!
– А тогда почему же?…?
– Ты застала меня врасплох, я шла с подарком. Мне хотелось устроить сюрприз, и я испугалась, что ты увидишь и все поймешь. А задержалась я из-за телефонного звонка, не вовремя позвонили.
Алиса протянула мне сверток.
– Ах ты моя милая!
Надо же! Она обо мне подумала. До чего же я растрогалась…
Алиса вошла, увидела мой чудесно накрытый стол и, уж не знаю почему, едва не расплакалась. Ох уж эта Алиса! Такая чувствительная! Подошла
Я налила ей бокал бордо.
– Ну-ка попробуй мое винцо! Богатейший напиток!
Она отпила большой глоток, и ни слова. Как будто грошовую кислятину попробовала.
– Ну а я сейчас посмотрю, что ты там мне подарила!
– Да ты не торопись, спешить некуда.
– Ты меня знаешь, я нетерпеливая!
Я развернула сверток под тревожным взглядом Алисы и увидела… вязаный шарф… ну… просто замечательный! Темно-синий, с розовыми сердечками и зелененькими звездочками. Нельзя сказать, чтобы модный (на моду мне вообще наплевать), но на первый взгляд… удивительный. И я себе сказала: Алиса же выбрала его не случайно в последнюю минуту, она все взвесила, все обдумала. Наверное, она хотела мне что-то сказать этими сердечками и звездами? Синий – цвет надежды, сердечки – ее любовь ко мне, а звезды? Что же они такое? Небо? Широта? Будущее? Все может быть. Цвета, конечно, так и кричат, но это чтобы меня оживить немного, а то я ношу только черное да коричневое. Спрашивать, что имела в виду, не стоит, а вдруг обидится. Вон ведь смотрит на шарф, будто впервые его видит. Нет, скорее как будто жалеет, что его выбрала.
– Знаешь, в магазине он выглядел совсем по-другому, – пролепетала она.
– Правда? А мне он нравится.
– Нет, я заберу его и подарю тебе другой, – говорит Алиса и протягивает руку к шарфу.
Вид у нее при этом очень решительный. Кто-кто, а я свою Алису знаю, она всегда собой недовольна. Но я держусь стойко.
– Стоп машина, дорогая Лина! Шарф отличный. Очень оригинальный. И потом, это твой подарок, так что он мне дорог вдвойне.
Тут Алиса возьми и разрыдайся. И, если честно, это было лишнее.
– Какая же я…! Я все порчу. Я не стою твоей дружбы!
Я так удивилась, что даже расстроилась и обняла ее покрепче.
– Да не огорчайся ты так! Честное слово, он мне нравится. Конечно, очень неожиданный… но симпатичный. Ну-ка говори, из-за чего твое большое горе?
Никогда я не видела Алису такой. Она, конечно, бывала грустной, иногда даже слезки блестели на ее хорошеньких глазках, когда она рассказывала мне о неприятностях на работе, но чтобы так рыдать? Такого не было никогда. Я встревожилась. Конечно, из-за нее, но еще из-за телятины, которая дожидается на кухне и не терпит никаких разогреваний в микроволновке. А если моя Алиса не успокоится? Разогретая телятина – это отстой.
Но Алиса взяла себя в руки.
– Прости, пожалуйста. У тебя день рождения, а я реву. Теперь ты убедилась, что я королева идиоток?
– Выпей-ка лучше глоточек и поешь салатика. А я пока схожу на кухню и посмотрю, как ведет себя там мой теленочек. А то вдруг он уже стал коровкой?
Когда я вернулась, Алиса ковыряла вилкой в салате.
Я уселась напротив нее и спросила:
– А теперь скажи, дорогая, что у тебя не так?
– Да ничего. А вообще… все! Но сегодня твой день рождения, и мы будем веселиться.
– Но сначала ты мне расскажешь, какие у тебя проблемы.
Алиса поежилась.
– Да на работе… Я устала оттого, что меня держат за идиотку.
– Начальник так и достает? Ну я ему покажу! Приду и вырву его дурацкое сердце, которое, видно, у него каменное. Вырву через задницу! – Тут я немного успокоилась и спросила: – Что сегодня было?
– Да все как обычно.
– А почему так расстроилась? Неужели не привыкла?
– А разве привыкают к унижению?
– Ну-у… Ты чего-то недоговариваешь. С чего вдруг ты так расклеилась?