И вновь любить
Шрифт:
— Говорю по секрету, Хелен, я не совсем уверен, что мама одобрит мой выбор. Вы же знаете, что собой представляют матери. — Он коротко хохотнул. — У них всегда особое мнение о девушке, на которой женится их сын. То, что Рита вдова с приемной дочерью, ей не нравится.
— Утром то же самое сказала и ваша сестра, — тихо заметила Хелен.
— Глен? Она так сказала? — Питер задумчиво вытащил сигареты и закурил, нахмурившись. Помолчав, он произнес: — Но мы справимся с этим. Рита очаровывает всех, с кем встречается.
— Да. — Хелен вновь уставилась в окно. Она думала: «Через несколько минут мы вернемся в квартиру Риты и все закончится. И у меня
А Питер продолжал:
— Приглядите за Ритой, Хелен, пока я буду отсутствовать, и постарайтесь привести в более спокойное состояние. Заставляйте пораньше ложиться спать, выгоняйте из города на свежий воздух. Она ужасно нервная в последнее время.
Хелен кивнула. Ей нечего было на это сказать. Она понимала, что Питер уже не так слеп в своей любви. Но она знала и то, что его верность так же сильна, как и его страсть, и потребуется гораздо большее, чем истерика или плохое настроение, чтобы разрушить его мнение о Рите. Если в его душе на самом деле появились сомнения, он перешагнет через них: однажды дав обещание — Рите или другой женщине, — он не нарушит его.
— Я рад, что вы с ней, — говорил Питер. — Всегда приятно знать, что вы рядом. Вы замечательный друг. И мой тоже, надеюсь, как и Риты.
Хелен бросила на него быстрый взгляд. На мгновение ее сердце устремилось к нему, но тут же она строго взяла себя в руки. Питер посмотрел на девушку. Несколько раз прекрасные глаза Хелен говорили красноречивее слов, ставили его в тупик и давали пищу для размышлений. Он вдруг поймал себя на мысли, что испытывает страстное желание схватить девушку в объятия и поцеловать. Ее нежность и печальное одиночество словно молча просили ласки и утешения. Он наклонился к ней и, устыдившись, отпрянул с неловким смехом.
— Что за прелесть вы, Хелен! — прошептал он.
Она сидела неподвижно, безмолвно, пульс учащенно бился, сердце пылало огнем. Машина замедлила ход и остановилась во дворе большого дома, где жила Рита.
— Я очень хотел бы познакомить вас с моей мамой, — сказал вдруг Питер. — И вы поможете мне позаботиться о ней, хорошо?
— С удовольствием, — ответила Хелен и внезапно осознала, как много значит для нее его присутствие. Будет пусто, когда он уедет. В нем было что-то, что принадлежит ей, и только ей одной, что никогда не будет принадлежать Рите. Она знала это, и это было одновременно и горьким и сладким. Но она должна вернуться на землю: Питер помолвлен с Ритой.
Когда они вошли в квартиру, Рита стояла у камина и курила сигарету в длинном янтарном мундштуке. Она выглядела чрезвычайно довольной собой и безумно красивой в прелестном домашнем платье из оливкового бархата с изысканными кружевами. Рыжие волосы волнами спадали по плечам.
Хелен увидела Риту, и ее сердце упало. Как может кто-то устоять перед ней? Она заметила выражение восхищения в потемневших глазах Питера.
Он быстро подошел к Рите:
— Итак, моя чарующая девочка уже дома! И так эффектна!
Рита протянула к нему руки. Не глядя на Хелен, она сказала:
— А вы двое припозднились. Хелен, приготовь нам выпить… побыстрее! Я хочу коктейль, и Питер, думаю, тоже.
Хелен вышла. Вновь она была чудовищно одинока и всем сердцем ненавидела даже мысль о том, что Питер сейчас там, в объятиях Риты… Темно-красный грешный рот требует его поцелуев… А она-то думала, что он начал различать свет… Пустые надежды!
Не в первый раз Хелен хотела, чтобы он никогда не
Минутой позже она услышала, как ее зовет Рита. Затем голос раздался за дверью:
— Хелен, где, черт возьми, наши коктейли?
Хелен ответила еле слышно:
— Я не очень хорошо себя чувствую… простите меня.
Рита пожала плечами и отправилась на кухню за подносом, даже не побеспокоившись узнать, что случилось. Она была слишком раздражена тем, что Питер провел несколько часов в театре с Хелен. И не хотела ее присутствия в гостиной. Тем более, что скоро придет Глен. Рита желала быть наедине со своим женихом.
Их объятия были такими страстными, что Рита уже решила, будто вернула его к своим ногам. Она даже не догадывалась, что Питер крепко прижимал ее к себе только потому, что хотел забыть о своих сомнениях, позволив чувственности Риты победить.
Но Рита не заметила его состояния. Она радовалась, что справилась и с Найджелом. Сначала он был трудным. Но Рита сказала ему, что Питер возвращается по делам в Кению, и, как только он уедет, она телеграфирует ему о разрыве их помолвки. И пообещала поехать с Найджелом в Стокгольм перед Рождеством. Она так старалась ему угодить, что он пришел в благодушное настроение и, казалось, был готов поверить всему.
Но в искушенном уме Риты уже созрел план, как перехитрить Найджела. Она намеревалась устроить так, чтобы Найджел не узнал, когда возвращается Питер, и исчезнуть из его поля зрения — оставить квартиру и отправиться в деревню, в какой-нибудь тихий, маленький отель, где Найджел никогда ее не найдет. Там, а не в Лондоне она примет Питера и его мать. Пьеро постоянно говорит, как ему нравится сельская жизнь, и сожалеет о ее «искусственном» существовании. Отлично, она превратится в «деревенскую девчонку» и произведет хорошее впечатление на миссис Фаррингтон. Она научится играть в гольф. В прекрасно сшитом костюме из твида и грубых башмаках станет ходить на длительные прогулки. И вообще вести простую, деревенскую жизнь. Но придется подумать еще об одном: Хелен опасна. Она слишком много знает, и в ее глазах постоянно таится холодное обвинение. Нет, она не позволит Хелен встретиться с миссис Фаррингтон или увидеться с Питером. Она ее просто уволит, как только Питер покинет страну. А Пэтти… что ж, Пэтти придется с этим смириться.
Глава 10
На следующее утро Питер примчался к Рите очень рано, чтобы сказать, что улетает в полдень — ему предоставили место на ближайший рейс. Его встретила Хелен и первая узнала новость, так как Рита еще не проснулась.
— Чертовски холодное утро! — воскликнул Питер. — Вот будет здорово погреться несколько недель дома на солнышке!
— Да, это будет замечательно! — улыбнулась Хелен, но ее серые глаза остались печальными. Она привыкла видеть Питера каждый день и, хотя это причиняло ей душевную боль, была все равно счастлива и с каждым днем любила его все больше. Когда она думала о Кристофере, она думала о Питере. Она уже не могла разъединять их.