И вновь любить
Шрифт:
— Значит, вы хотите, чтобы я приступила к работе в конце школьного семестра, миссис Вейд? — спросила она, вставая.
— Разумеется. Но как же насчет этих трех месяцев? Вы сказали, что ищете работу…
Вопрос подтолкнул Хелен сделать миссис Вейд другое предложение. Она сказала, что согласна занять место шведки и начать работать по хозяйству. Рита удивленно уставилась на девушку, и в ее глазах загорелась надежда.
— Вы действительно могли бы это делать? Конечно, на время каникул, когда вам придется заниматься с Пэтти, мы найдем приходящую домработницу…
— Мне часто приходилось этим заниматься, — улыбнулась Хелен.
Вздохнув с облегчением, миссис Вейд наняла Хелен за пять фунтов в неделю и сказала, что девушка может сегодня же переехать сюда и приступить к своим обязанностям.
— Если вам будет одиноко, вы можете пригласить друга, — добавила она.
Как Хелен поняла впоследствии, это было обычное поведение Риты: внезапные великодушные порывы, делавшие ее такой привлекательной, уживались с полнейшим эгоизмом, даже бессердечием, вспыльчивым характером и подозрительностью, унаследованными ею от сицилийской бабки.
Рита же решила, что Хелен очень спокойная и тактичная и не будет действовать Найджелу на нервы. Не будет и интересовать его — слишком уж неброская и скромная, хотя у нее прекрасные белокурые волосы и темно-серые глаза. «Можно не беспокоиться, — думала она. — Рядом со мной она слишком бесцветна».
Утешая себя этими мыслями, она через два часа, как было условлено, встретилась с Найджелом в «Беркли». После ленча он повез ее в Суссекс, куда они были приглашены в гости. Рита была в отличном настроении, довольная, что нашла новую работницу и «пристроила» Пэтти на Рождество.
Но вскоре Рита снова начала испытывать недовольство и озадаченность. Она давно поняла, что Найджел — трудный мужчина, хотя вполне мог, когда хотел, быть забавным и очаровательным. Он пылко влюбился в нее и сделал все, чтобы ее покорить. Но оказался еще эгоистичнее, чем она сама, и их лихорадочная физическая близость часто чередовалась с горячими ссорами. Все их время проходило в развлечениях: скачки, пикники, автогонки, бридж или покер. И денег на все это тратилось гораздо больше, чем Рита могла себе позволить.
Доктор Вейд имел обширную практику, зарабатывал довольно хорошо и при собственных малых потребностях при жизни и отсутствии родственников неплохо обеспечил Риту. Но она быстро все спустила и начала тратить основной капитал. А у Найджела были деньги. В свои сорок лет он уже был директором нескольких компаний и удачливым игроком на фондовой бирже. Всякий раз, как удача ему улыбалась, он дарил Рите что-то дорогое. Казалось, он был от нее без ума. Она тоже была в него влюблена, но возмущалась, что он не стал ее рабом, каким был отец Пэтти, смиренно обожавший жену. Найджел временами был с ней бесцеремонен и даже груб, а когда раздражался, мог дуться целыми неделями. А в последнее время он очень часто сердился — из-за Пэтти.
— Она не моя, так почему же ты ждешь, что я буду ее любить? — бросил он однажды в пылу ссоры.
В этот миг в Рите возмутилась мать, и она горячо начала защищать своего ребенка.
Рита осторожно избегала говорить с Найджелом о дочери, если это не было необходимым. Но теперь, в Суссексе, после очередной вечерней игры в покер, когда они с Найджелом остались одни, вдруг сказала:
— Кстати, помнишь, дорогой, тот последний наш ленч с Пэтти в «Ритце»? За соседним с нами столиком сидели пожилой мужчина и белокурая девушка в твидовом костюме…
— Какого дьявола я должен их помнить? — Найджел зевнул. — Там была масса людей.
— Ну, не важно. Дело в том, что Пэтти подружилась с этой девушкой, Хелен Шоу. У нее прекрасные рекомендации, и она именно того типа, что я и хотела. Она согласилась присматривать за квартирой вместо Луизы, а потом опекать Пэтти в каникулы. Тебе не кажется, что это хорошая идея?
— Я думаю, что это одна из твоих худших ошибок, моя дорогая Рита, — не колеблясь, ответил он.
— Но почему?
— Потому что в квартире будет еще кто-то, и мы не сможем остаться наедине.
— Не беспокойся. Мисс Шоу не из тех, что лезут не в свои дела. И кроме того, если ты хочешь больше времени проводить со мной, мне нужен кто-то, кто будет присматривать за Пэтти.
— И все же, учитывая, что в это Рождество у нас медовый месяц, я считаю, это чертовски неудачно — получить в нагрузку и ребенка и гувернантку. Вряд ли это можно назвать тактичным с твоей стороны. Какого дьявола ты не можешь найти зимний лагерь?
Глаза Риты вспыхнули. Материнский инстинкт заявил о себе. Она уже не чувствовала себя слабовольной и готовой жертвовать всеми желаниями ради Найджела.
— Лагеря, мой дорогой, существуют для лета, — огрызнулась она. — И почему мой ребенок не может хоть иногда побыть дома?
— Разве этот дом вскоре не станет и моим домом? — с наглой ухмылкой поинтересовался он.
— О да, как и моим! А Пэтти — моя дочь!
— А это твоя самая большая ошибка в жизни, моя милая.
— Не будь таким отвратительным! Многие мужчины женятся на вдовах с детьми и обращаются с ними по-доброму.
— Я тебе уже говорил: я не выношу детей.
Она раздраженно махнула рукой и достала сигарету.
— Иногда мне кажется, что ты не человек.
Найджел развалился в глубоком кресле и усмехнулся:
— Ты заставляешь меня смеяться без остановки! А ты разве человечнее? Не твердила ли ты всю первую неделю нашего знакомства, как это ужасно для бедной Риты остаться вдовой с ребенком на руках? И конечно, несчастный ребенок был сначала изображен как четырех лет от роду, потом — шести, а когда я ее встретил, оказалось, что ей все одиннадцать! Не обманывай себя, что ты любишь ее больше, чем я.