И вновь о женщине пою
Шрифт:
А, может, это только сон?
* * *
Я умираю, любовь умирает…
Кто этой боли на сердце не знает?
Кто эту боль позабыл навсегда,
Тот не любил, не любил никогда.
Я умираю, и сердце страдает,
Тот,
Боль раскалённым железом во мне,
Сердце кричит, как набат в тишине.
Я умираю, и мозг мой пылает,
Разум меня, признаюсь, покидает,
Что-то опять застилает глаза,
То против воли скатилась слеза.
Я умираю, он мне изменяет,
Нашу любовь он на деньги меняет.
Руки хочу на себя наложить…
Но понимаю, что надо мне жить!
* * *
Случайно с тобой мы забрались в постель,
Не ведая, что натворили.
Бурлил в головах наших принятый хмель,
Предметы по комнате плыли.
Я был никакой, в смысле, – пьяный совсем,
А ты лишь немного трезвее.
Спросил – как зовут? – больше не было тем,
И слов не нашёл я нежнее.
Проснулся я утром, тебя уже нет,
Реальность была ещё зыбкой…
На стуле лежал твой забытый браслет,
Записка – считай всё ошибкой!
Зачем ты ушла, не сказав ничего,
Была ли нужда торопиться?
Ведь после той ночи… ну, после всего…
Я просто обязан жениться!
* * *
В твои волосы я окунусь,
Захлестнёт меня сладкой волной.
Растворится в волне этой грусть,
Унесёт мои беды с собой.
Запах чистых волос опьянит,
Одурманит, закружит меня.
И сердечко моё улетит
В
M. A
Ярко-красные одежды
На тебе свежи, легки.
Но летят к тебе напрасно
На огонь тот мотыльки.
Все закончат путь печально,
Крылья все здесь опалят.
Это видно изначально,
Но они летят, летят.
Я их, где-то, понимаю,
Пламя их к тебе влечёт.
Но тебе вот проставляю —
НЕЗАЧЁТ!
Ну, нельзя же, в самом деле,
Быть красивой чересчур.
Затупить так может стрелы
Сам Амур!
И нельзя же всех, кто любит,
Пропускать сквозь жернова.
Их же чувство к тебе губит,
Тут, ты, Алла, не права.
И не надо так кичиться
Богом данной красотой.
Надо, милая, делиться
С мотыльками теплотой…
* * *
Мы с тобой не целовались, всегда были при делах.
Вне работы не общались, жили в разных городах.
Никогда ты не давала мне надежды никакой.
Не имел и я желанья волочиться за тобой.
Потому и удивляюсь своим мыслям о тебе,
Мы чужими расставались, я уверен был в себе…
Что же, всё-таки, случилось? Почему я сам не свой?
Что в судьбе моей сместилось? Где сегодня разум
мой?
Почему из женщин многих мне сейчас лишь ты видна?
Ты, я знаю, правил строгих и, к тому же, не одна.
Где, когда я поскользнулся, что в тебе открылось вдруг?
Почему не замечаю я теперь твоих подруг?
Хорошо, что ты не знаешь, что мне стала дорогой,