И во сне, и наяву
Шрифт:
– Иными словами, они уже встречались, и что-то между ними произошло, что позволило Димиролу безошибочно определить ее местонахождение? Но он попросту не успел к моменту ее исчезновения?
– продолжал свои умозаключения Ацеола, распаляясь.
– Именно, Ваше Величество!
– подтвердил начальник службы безопасности.
– А теперррррррррь у него ессссть ещщщще и эфирррррр с привязссссссской?
– голос Владыки становился все тише, и в его словах все отчетливее проскакивали слова с рычащими и шипящими звуками, что могло означать только одно - высшую степень бешенства:
"Спасайся, кто может!" -
– И прррри этом не прррроссссто с пррррривязсссской, по которрррррой ссссо вррррременем можшшшшно будет опрррределить насссстоящщщщщее мессссторррррасссположшшшшшшшение Лаанкхххи, но которррый ЕГО СССЛУШШШШАЕТССССЯ?!
– все сильнее распалялся Владыка.
– Я к Архивариусу, - вдруг рыкнул Его Величество и исчез во вспышке портала.
Дарион от облегчения сполз по стене.
– Кажется, у меня сегодня можно новый Крон Рождения отмечать!
– выдохнул он и отер пот со лба.
– Еще немного и от меня могла остаться кучка пепла, - пробормотал асур.
* * *
– Получилось что-нибудь раскопать?
– появляясь из портала, спросил Ацеола. Но, как оказалось, его никто не услышал, помощники храпели в два голоса. Этот факт стал последней каплей в терпении Его Величества:
– Мои агенты прозевали момент встречи Дракона с моей Лаанкхой, а мои друзья решили, что они уже все знают о ней, и завалились отдохнуть?!
– взревел взбешенный Владыка, начиная разбрасывать в разные стороны мелкие молнии.
Даар спросонья аж со скамьи свалился. Казалось, его снесло звуковой волной.
– Ну, и чего ты взбеленился?
– спокойно осведомился Архивариус Академии Магических Сил.
– Во-первых, ты бы поосторожнее здесь со своими молниями, иначе мы потеряем закрытую часть Библиотеки, придется обращаться за сведениями к соседям. А, во-вторых, нашли мы кое-что. Сразу предупрежу - усиль бдительность на землях Дроу!
* * *
В субботу фирма работала до обеда, и я запланировала заняться сегодня после работы закаткой огурцов. Перед рабочим днем я заскочила на рынок и купила целую хозяйственную сумку меленьких огурчиков.
"В банке будут красиво смотреться", - подумала я.
Еле дотянув сумку до фирмы, я упала в кресло, тяжело дыша. В таком состоянии меня и застал Дмитрий Александрович, заявившийся сегодня ни свет, ни заря.
– Чего это ты такая красная?
– поинтересовался он.
– Вагоны разгружала?
– Почти, - хихикнула я.
– Огурцы купила, закатывать сегодня буду, - сказала, показывая на внушительную сумку.
– А домой ты их тоже сама тянуть будешь?
– как-то подозрительно прищурившись, спросил начальник.
– До автобуса, а с автобуса меня Николай встретит. Он дома был, когда уходила.
– Я тебя подвезу лучше!
– безапелляционно заявил Дмитрий Александрович.
– Возражения не принимаются!
– уточнил он, увидев на моем лице признаки отрицания.
Я беспомощно взглянула на него и озвучила свои сомнения:
– Я бы не хотела Вас беспокоить. Тут до остановки недалеко, а там меня обязательно встретят.
– Ты мужу уже звонила? Вдруг его дома нет?
– не унимался директор.
– Вот сейчас и проверим, - бойко ответила я и набрала на мобилке номер мужа. Он взял со второго раза и сказал, что дома
– Как я и думал!
– провозгласил Дмитрий Александрович и удалился в свой кабинет, улыбаясь.
"Такое ощущение, будто он этого момента долго ждал и, наконец, дождался?!" - подумала я, наблюдая за его реакцией.
Затем меня закружил водоворот под названием "работа", и я забыла о нашей договоренности. Тем более что директор куда-то по своим делам уехал. Когда пробило час дня, я выключила компьютер, проверила все розетки - все-таки уходим на выходные, закрыла двери офиса, подхватила свою неподъемную сумку и собралась уходить. Да не тут-то было! Рядом со мной, натужно скрипя тормозами, остановилась черная KIA моего начальника. "Он, что за углом сторожил, что ли?" - испуганно подумала я.
– И далеко собралась?
– выглянул он в окно и открыл дверь с моей стороны.
– Садись, а сумку я в багажник поставлю.
– Она тяжелая, я сама, - начала я, но меня легко остановили, перехватив сумку из-под моих рук.
– Для меня она тяжелая, а для тебя, значит, в самый раз?
– спросил Дмитрий Александрович, внимательно смотря на меня.
– Ну, Вы же не обязаны ее таскать. Это же я решила закаткой заняться, и Вы к этому не имеете никакого отношения, - попыталась я объяснить свое поведение.
– То-то и оно! Закатка должна касаться вас обоих с мужем. Он должен был приехать на рынок вместе с тобой или сейчас, забрать эти несчастные огурцы домой, а ты бы была уже налегке!
– припечатал мой директор. Ответить на это мне было нечего. Прав везде и во всем! Просто я привыкла все делать самостоятельно. Жизнь научила, что легче сделать самой, чем чего-то от кого-то ждать и надеяться. В ответ получишь только разочарование. Я почувствовала, как на глаза начали наворачиваться слезы, и отвернулась к окну. "Зачем он заставляет меня вылезать из своей раковины? Я запихнула в нее свою гордость, отгородилась от всех стеной, терпеливо сношу все невзгоды. Зачем показывать мне то, чего я не хочу замечать, иначе просто взорвусь. Я смирилась с платонической любовью своего мужа (хотя, наверно, себя опять же тешу - он просто ко мне привык и ему комфортно рядом со мной). Другая бы сказала: "Чего тебе еще надо? Не пьет, не курит, дебошей в доме не устраивает, жену не бьет, ребенка любит. Чего не хватает?" Действительно, чего? Настоящей любви и ласки! А не мимолетный поцелуй в щеку и похлопывание по спине при обнимании. Но я научилась не обращать на это внимания, отгородившись от всех стеной. И сейчас Дмитрий Александрович пытается вытащить меня наружу. Знал бы он, как это больно!" - ушла я в себя, размышляя.
– Светочка, прости, что вмешался в ваши отношения. Просто больно смотреть, как ты все тянешь сама. Так мало того, тобой еще и погоняют, считая, что тебе мало, - будто услышав мои мысли, проговорил покаянно Дмитрий Александрович. Я промолчала.
"Все я вижу и понимаю. Только, что я могу сделать? Начать бунтовать, чего-то требовать? И к чему это приведет? Вероятнее всего к разводу".
Дмитрий Александрович хотел что-то сказать, но передумал. Он открывал и тут же захлопывал рот, как выброшенная на берег рыба.