И восстанут Злые
Шрифт:
— А жаль, — отозвалась она. — Нужна правда? Хотела бы я, чтобы девочка прикончила Льва прямо на месте. Пусть бы он сгнил там. Мне все равно.
— Вы не понимаете! Она была… была нелюдем. Ей словно что-то овладело — тьма, с какой я никогда прежде не сталкивался.
По телу пробежала дрожь: они говорили обо мне. Пусть я и подозревала, как выглядела во время битвы со Львом, мне все равно было неприятно слышать подобное описание. Но это правда. Я прикоснулась к тьме, и мне понравилось это ощущение. Хотелось бы поверить, что все почудилось в пылу битвы, но нет — ведь именно тьма, ее холодная и зловещая вуаль, помогала
— Вынуждена согласиться, королева Лулу, — подала голос обезьяна в курчавом рыжем парике. — Принцесса Озма — одно дело, но то, что здесь находится Эми, ставит всех нас под угрозу.
— Она же…
— Хватит! — отрезала Лулу. — Вздор какой! Я здесь главная и все уже решила. Маленькая колдунья и принцесса остаются. У меня есть на то свои причины. А теперь расскажите, что вы слышали об остальных в Оз. Дороти нашлась?
Вперед выступила обезьяна в розовом спортивном костюме.
— Мы считаем, что принцесса Дороти скрылась из города вместе со Страшилой и Железным Дровосеком. Их никто не видел с той ночи.
— Глинда?
— Глинда была тяжело ранена в бою и укрылась в своей крепости.
— О, ну конечно, — фыркнула Лулу. — Пустословить она всегда готова, но как только находит неприятности на свою голову, становится тем еще пугливым зайчиком. Итак, что с остальными колдуньями? С Орденом?
Я задержала дыхание и только потом осознала, что задерживать-то нечего. В тенях я была бестелесна. Обезьяний совет обменялся многозначительными взглядами.
— Мы… — протянул тот, что в костюме. — Мы не знаем. Может, они уже мертвы. А может, живы. Мы просто…
Лулу взвизгнула и заскрежетала зубами, бешено обмахиваясь веером.
— Захотела бы лапши, ела бы ее с блюда, а не с ушей! — закричала она. — Вы вообще скажете мне что-нибудь полезное?
Наконец заговорила самая маленькая обезьянка, крошечная мартышка в феске и красном болеро, до сих пор молчавшая.
— Забавные вещи творятся в землях Страны Оз, Ваше Величество, — осторожно начала она.
Королева Лулу вздернула бровь. Странно, до этого момента я вообще не замечала, что у нее есть брови.
— Забавные… в смысле смешные? — с надеждой спросила она.
— Не совсем. До забавности странные. Подозреваем, магия, которую выкачали из земли Глинда и Дороти, возвращается, и мы практически уверены, что это связано с действиями Ордена. Должно быть, они уничтожили какой-то механизм, приманивающий ее в город. И это повлекло за собой некоторые последствия. Стоит о них помнить, вдруг магия как-то повлияет на наш дом?
— Больше магии, — уныло вздохнула королева Лулу, — это как раз то, что нам нужно.
Я навострила уши. Впервые такое слышу! Я думала, прошлая ночь затевалась для того, чтобы убить Дороти. Никто не рассказывал о других деталях плана.
— Есть еще кое-что, — добавила обезьянка в болеро. — Раз Дороти со своими прихвостнями исчезла, неизвестно, кто теперь обосновался во дворце, но там явно что-то происходит.
— Ближе к делу, пожалуйста, — потребовала Лулу. — Я не понимаю, что значит это «что-то». Что происходит во дворце?
Казалось, мартышка нервничает.
— Ну… — протянула она. — Дворец, кажется, растет.
5
Оказалось, что здесь, под самыми кронами, действительно имелся огромный
В бассейнах счастливо резвились обезьяны, они играли, улюлюкали, делали сальто и прыгали бомбочкой. Одним словом, веселились. Я замерла на пару минут, просто наблюдая за их играми, и не сразу сообразила, почему эта картина так меня удивила. Впервые в Стране Оз я увидела, как кто-то искренне веселится, и сейчас казалось, что я нахожусь в том самом месте из сказки. Да, здесь живут монстры и злые колдуньи, но оно волшебно, прекрасно и наполнено счастьем.
А потом мне стало ясно, о чем толковала королева Лулу. Она не хотела вмешиваться. Хотела, чтобы обезьяны держались в стороне, пока остальная Страна Оз борется за власть. Обезьяны сами сотворили свою обитель и желали просто наслаждаться ею. Разве так плохо оставаться здесь, наверху? Послать к черту все обещания, забыть о войне, разыгравшейся где-то под нами, и никогда больше не спускаться вниз, где придется сражаться, убивать и, возможно, даже умереть. Но увы. Я не могу остаться. И не потому, что я такой уж хороший человек и рвусь в бой, — просто знаю: это радостное чувство не продлится вечность. Нельзя зажмуриться и притвориться, будто ничего ужасного не происходит лишь потому, что ты этого не видишь. Даже если обезьяны считают такой вариант хорошим решением всех проблем. Зло в любом случае нагонит тебя. А потому стоит ударить первым.
Я отвернулась и обнаружила, что стою у входа в домик на дереве, на двери которого витиеватым, но неряшливым почерком выжжена надпись: «Люкс принцесс».
Люкс принцесс. Должно быть, здесь моя комната. И надеюсь, она соответствует названию. После тяжелого дня я не отказалась бы от королевского приема.
Обстановка в так называемом люксе особой роскошью не отличалась — уверяю, когда я была служанкой в Изумрудном дворце, то жила в комнате почти такого же размера. Совсем не в люксе. Зато это помещение было уютное и освещалось солнцефруктами, парящими по периметру под потолком. По обеим сторонам комнаты висели гамаки, сплетенные из больших пальмовых листьев. Они были укрыты вуалью прозрачной москитной сетки, которую можно с легкостью задернуть, если хотелось уединиться, а на одном из них сидела Озма. Она просияла и помахала рукой, когда заметила меня.
— Привет, — ответила я.
Принцесса улыбнулась, захлопав ресницами, и тряхнула волосами.
Неудивительно, что я устала. Конечно, устала! Как иначе? Куда поразительней было то, что почувствовала я это только сейчас. Платье горничной, которое я надевала на вечеринку Дороти, теперь, после битвы со Львом, было изодрано и заляпано кровью. Я быстро стянула его и тяжело опустилась на второй гамак, напротив того, что занимала Озма. Она с удовольствием раскачивалась туда-сюда, накручивая на палец прядь волос.