И возродится легенда
Шрифт:
— Можешь не идти, — сказал маг. — Прок внизу будет разве что от вуивр, волшбы и серебра. Сколько болтов у тебя, твое величество?
— На этого хватит, — отозвался Лель. — Имеет значение, куда именно стрелять?
— Я его замедлю, а ты выцеливай, где пульсирует красное. И ты тоже, — посмотрел он на Эриль. Это его сердца.
Вуивр кивнула. Дрожь шла по телу, хотелось действия, а не пустых разговоров. Эриль чувствовала, что прекрасно бы поохотилась в одиночку. Когда рядом не такие стремительные союзники — становится тяжелее. Болты огибать придется, как минимум. Серебро… Она стала разматывать бинты на запястьях.
— Невея узнает, где ты, — заметил Дым,
— Должна же быть польза… от ее «подарка», — выражение лица вуивр теперь пугало: скептическое, кривое и целеустремленное. Эриль засунула бинты в сумку. — Идем.
Эриль Лель с Дымом потеряли из виду сразу, стоило им сойти в погреба — она стала текучим воздухом. Сами они шли среди вони и темноты, разгоняемой колдовским огоньком, и слышали только тяжелые собственные шаги да буханье крови в висках. Чудовищный дух был далеко впереди и звуков не издавал. Король чувствовал, как болит за Эриль сердце. Это было непозволительно сейчас. И он отогнал посторонние мысли, вслушиваясь в темноту.
Батрисс кралась в хвосте, вздрагивая от любого скатившегося со стены камешка, оглядываясь и недовольно морщась, когда свисающая паутина невесомо касалась волос и лба. К счастью, большую ее часть мужчины уже несли на себе.
Проход был добротно сделанным, сухим, из продухов тянуло живительным лесным духом, и несмотря на поднятую движением пыль, дышалось вполне терпимо. Но пальцы Батрисс буквально окостенели на рукояти абордажной сабли. А под нос себе Нактийская Ворона бормотала далеко не молитвы.
Что-то зашевелилось впереди: облое, стоглазое, облитое красноватым сиянием. Магический огонек потух, точно его задули. Резко щелкнула тетива арбалета.
У чудовища, что выросло из обгоревших трупов, было шесть сердец. Одно Лель выбил метким выстрелом и теперь перезаряжал арбалет. А тварь подобралась перед тем, как кинуться на меткого стрелка и его спутников. Дым набросил на нее «колыбель для кошки». Нити заклинания стали зримы, запульсировали и натянулись, не способные остановить сборного пожега, но удержать — вполне. Батрисс выдохнула и взмахнула саблей, отрубая вытянувшийся к ней отросток темноты. Тварь была огромная. В сводчатой подвальной зале, куда гости стремились, ей вполне хватало места бултыхаться туда-сюда, но коридор дымная субстанция заняла целиком. Сердца вспыхивали, как багровые глаза, то ныряя в сажу слоистого тела, то показываясь на поверхности. Словно пожег дышал. И туша напрягалась, пытаясь прорвать созданное Дымом заклинание.
Эриль протиснулась мимо твари, обдирая о стену локоть и колено, шипя от боли — потому как прикасаться к чудовищу было все равно что голым лезть в крапиву и даже хуже. Кожа вспухла волдырями и шрамами. Но тут тварь ощутила прикосновения серебра и сжалась, отстраняясь, пустив вуивр за спину. Одно из сердец рубиновой каплей сверкнуло у глаз. Эриль выдернула его плавно, накрепко сжав рукой. Морщась от омерзения и боли, бросила под ноги и растоптала. Тварь завыла. Беззвучный, но ощутимый этот вопль заставил людей зажать уши, а добротные стены — просыпаться обломками цемянки и кирпича. Мохнатые лапы метнулись к Эрили, пытаясь и схватить, и избежать прикосновения серебра. Вуивр поняла, что движутся они с тварью на равных. Это было разом и опасно, и забавно. Она тоже закричала, заставив спутников пригнуться и зажать уши руками — хотя визг вуивр они не могли услышать. И обеими руками схватила и дернула на себя еще два сердца. В
Изнутри Эрили рвалась дикая первобытная ярость. Боль отделилась от сознания. Кровь, текущая по ладоням и с прокушенной губы, была всего лишь досадной помехой. Оттолкнувшись от стены, вуивр взлетела, пытаясь достать еще один багровый сгусток сердца, мелькнувший среди черноты у самого потолка. Но тут сеть заклинания лопнула. И чудовище накрыло охотницу с головой.
Глава 19
Густой дым полз по зале, забивая горло, раздирая мучительным кашлем. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. А сзади едва ли не облизывал затылок огонь. От него начинали тлеть волосы. Одежда и оружие сделались неподъемными. А книги… книги бросить. И ломиться в двери, понимая, что это не чья-то глупая шутка. И мечами окованные бронзой двери не разобьешь. Из косяка тяжеленный замок не выломаешь. И с наружными засовами не сладишь — их вгоняют в каменную кладку на треть длины.
И сквозь узкие окна не протиснешься, даже если воспаришь наверх. А хозяин висел на балке, весело дрыгая ногами, хотя вздернули его не здесь. И так ехидно свешивал набок лиловый язык…
— Сопротивляйтесь, — Дым, хрипя, стал выплетать обожженными пальцами новую сеть. Батрисс отползала, глотая невидимое, дергая шеей. Лель, внезапно ослепнув, все же пробовал зарядить арбалет. И только Эриль не накрыло видением, когда заклинание Дыма лопнуло. Оно не только замедляло тварь, но и отсекало последний и бесконечный ужас сгоревших в библиотеке гвардейцев. О чем маг не предупредил ни словечком. Видимо, сам не знал, на что овеществленный ужас способен. Против всех — но только не против вуивр.
Она свое отбоялась: проснувшись на марях, увидев в луже отражение похожих на синие камушки глаз. Став чем-то большим, чем простая деревенская девчонка, заблудившаяся и заснувшая на болоте. Мысли струйкой протекли где-то вовне, пока Эриль рвала и терзала содержимое твари: густую сажу, наросшую в тесной печной трубе, мешающую дышать. В ход пошли зубы и ногти, локти и колени. Плюясь и воя, женщина скреблась изнутри, серебром запястий расталкивала жгучую массу. Тянулась к сердцам, и вырвала их, сжала, стерла в порошок. Тварь рассыпалась, накрыв людей отголоском боли, всхлипнув в последний раз.
Люди просто валялись в коридоре, пробуя хотя бы дышать. Дым расплескал долбленку с кровью, которую по ошибке схватил вместо бутыли с водой. Батрисс тихо, безостановочно икала. Лель на коленях пополз к Эрили. Она встряхнулась, как зверь после купания. Только вместо брызг вокруг разлетелась сажа. Вуивр ткнула в руки Леля холодной баклажкой с разбавленным вином. Он жадно пил и кашлял, сплевывая дрянь, набравшуюся в рот. Потом передал баклажку по кругу. Дым, пощелкав неверными пальцами, раза с третьего запалил колдовской огонек. Уставился на Эриль.
— Ну и видок у тебя! Раздевайся!
— Прямо здесь?
Лель без лишних расспросов вытряхнул и бросил на пол плащ. Помог Дыму освободить вуивр от одежды. Вся кожа Эрили оказалась в струпьях и ранах.
— Не понимаю, — Батрисс обеими руками поддерживала трясущийся подбородок, жмакая слова. — Одежда целая. Как оно ее через одежду прогрызло?
— Не понимай, а выколоти ее как следует. Да подальше отсюда! — маг повел руками над телом вуивр. — Чтобы мы не задохнулись.
Батрисс для разнообразия спорить и отбиваться от работы не стала. Только посоветовала Дыму не ныть.