И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Сборник статей

¹⁰ В этом он, впрочем, порой и сам отдавал себе отчет. Изложив один свой утопический проект (создать в Петербурге национальную гвардию из постоянно проживающих здесь иностранцев – чтобы они поддерживали порядок в том случае, если всех военных отправят защищать границу), он тотчас прибавляет: «Конечно, это все пустые мечты, потому что никогда местные жители не поручат чужестранцам охрану своих жизней и своей собственности. Если я высказываю здесь эту мысль, то лишь для того, чтобы доказать, что нет такого вздора, который не может взбрести на ум человеку» [Mosa"ique: 302], – редкий, и не только у Дево-Сен-Феликса, пример самокритичности и здравомыслия.

Литература

Ацаркина / Ацаркина

Э.Н. Александр Осипович Орловский, 1777–1832. М., 1971.

Дарнтон / Дарнтон Р. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. М., 2002.

Мильчина / Мильчина В.А. Россия и Франция: Дипломаты. Литераторы. Шпионы. СПб., 2004.

Мильчина, Осповат / Мильчина В.А., Осповат А.Л. Комментарий к книге Астольфа де Кюстина «Россия в 1839 году» // Кюстин А. де. Россия в 1839 году: Дополнительный том. СПб., 2008.

Рудницкая, Тартаковский / Рудницкая Е.Л., Тартаковский А.Г. Вольная русская печать и книга барона Корфа //

14 декабря 1825 и его истолкователи (Герцен и Огарев против барона Корфа). М., 1994.

Сталь / Сталь Ж. де. Десять лет в изгнании. М., 2003.

Mazon / MazonA. Deux Russes 'ecrivains francais. Paris, 1964.

Mosa"ique / Desvaux-Saint-F'elixF.-M. Russie et Pologne. Mosa"ique historique, politique, litt'eraire et anecdotique. Paris, 1847.

La Nicola"ide / Desvaux-Saint-F'elix F.M. La Nicola"ide, ou Le Tsar et la Russie. Paris, 1839.

Wiazemski / Wiazemski P. Incendie du Palais d’Hiver `a Saint-P'etersbourg. Paris, 1838.

Александр Ильин-Томич

Еще раз о доносе 1840 года на М.П. Погодина

Документ, на который нам хотелось бы обратить внимание читателя, нельзя назвать неизвестным: около половины его текста уже побывало в печати¹. Тем не менее новое обращение к нему, как кажется, не вовсе лишено смысла. Приведем полный текст заинтересовавшего нас доноса в сопровождении трех служебных писем, составляющих вместе с ним дело III Отделения на восьми листах «По слуху, о назначении будто бы Профессора Московского университета Погодина наставником к Их Императорским Высочествам»².

<Н.А. Кашинцев – Л.В. Дубельту>

Собственно для сведения Леонтия Васильевича

весьма секретное

Здесь всех благонамеренных людей чрезмерно изумляет слух будто Профессор Московского Университета Михаил Погодин берется в наставники Истории к Его Высочеству Великому Князю Константину Николаевичу. Этот слух делает весьма грустное впечатление, от него плодятся следующие толки: «как мало в С. Петербурге знают людей, к чему же после этого Жандармы, когда не охраняют Дом Царской от входа в него, а еще дают входить в него таким пресмыкающимся безнравственным людям, каков Погодин. Кто его не знает? Спросите об нем встречного и поперечного – это просто каналья без правил без чести». – Тут с омерзением припоминают целой анекдот, рассказ о котором я и не могу себе позволить облечь в форму докладной записки по гадости его содержания: что он в издании Московского Вестника обсчитал покойного Пушкина, участвовавшего в этом журнале, что Пушкин заставил его за то угрозами сделать по крайней мере богатой обед за украденные барыши; приехал на обед с своими приятелями, на котором пропели Погодину ругательные, просто матерные куплеты, повалили Погодина на пол, дергали за руки и за ноги, за лице так, чтоб был открыт рот, и каждой гость садился ему на лице и стрелял из задницы прямо в рот Погодина, который просил пощады от такой дружеской шутки. —

О Погодине должен много знать подробностей Полевой, теперь у Вас живущий. Пригласите

его к себе, он верно Вам многое расскажет, и Вы тотчас увидите, что дело и что не дело. Грустно что в слухах о назначении Погодина удивляются Жандармам, будто они или не знают или закрывают таких людей. —

Вот что я наскоро набросал на бумагу для отходящей почты. Вчерась и Генерал Цынский сказал, что у него есть секретные сведения о слухах, удивился и обещал мне сообщить для доставления к Вам.

Здесь приписывают рекомендацию Погодина Жуковскому и крепко бранят последнего, выражаясь: как ему не стыдно для воспитания Царских детей подставлять таких людей, и что он сам обманывается по чистой душе своей делаемыми ему в Москве угощениями. У Погодина же есть хитрая манера даже и тех, кои до смерти своей презирали его, после смерти их показывать себя приверженцем их: так, например, он вмешивался в похороны покойного известного Профессора Мерзлякова. По получении известия о смерти Пушкина подбивал здешних Литераторов служить торжественную Панихиду в Симонове монастыре, но Архимандрит отказался а сказал, что, если угодно, то может отслужить чередной иеромонах, по каком усопшем будет угодно. —

Сделайте милость, я вполне уверен, что Вы извлекши из сей несвязной писульки, что найдете дельным, ее изорвете чтоб этого как нибудь не узнал Жуковский.

Но, например, спросите секретно о Погодине мнения у Ректора здешнего Университета³, у Обер-Полицеймейстера⁴, кажется можно сделать выправки о имевшихся за ним наблюдениях. Помнится из воспитанников (коих он имел против дозволения иметь оных Профессору в доме своем⁵) был когда-то брат по какому-то политическому делу при Генерале Лесовском⁶, некто Топорнин или Топорников⁷. Одним словом, взятие Погодина в наставники к детям Царским произведет печальное на умы впечатление, о чем и не может остановиться весьма секретно доложить Вам пламенное усердие верноподданного к благодатному Священному Дому Царскому. —

Погодин выехал в С. Петербург 23 февраля⁸.

Москва

1 марта 1840.

<Граф А.Х. Бенкендорф – Ф.П. Литке⁹

(отпуск исходящего письма),

Контр Адмиралу Литке.

№ 1181

7 Марта 1840

Секретно.

Получив из Москвы сведения о разнесшемся там слухе что Профессор Московского Университета Погодин выехал 23^го минувшего февраля в С. Петербург, с тем чтоб поступить в наставники к их Имп. Высочествам Великим Князьям, я обращаюсь к В. Преву с покорнейшею просьбою почтить меня уведомлением: основательны ли означенные сведения, ибо я имел повод сомневаться в избрании Погодина в столь важное звание, полагаю, что он сам мог распустить о сем слух. В случае же что действительно на него пал выбор в наставники к Его Высочеству то я покорнейше прошу Вас М. Г. приостановиться определением его Погодина до получения от меня подробных о нем сведений.

С соверш. почт, и пред. и. ч. б.

В. Прева,

Подписано Гр. Бенкендорф Верно А. Галлер¹⁰

<Приписка сбоку: > Такого же содержания Ген. Майору Философову.

№ 1182. / № 432.

<Ф.П. Литке – графу А.Х. Бенкендорфу>

<Входящий> № 820 / № 2022

<Входящая дата:> 9 Марта 1840

Сиятельнейший Граф

Милостивый Государь!

Милостивый Государь!

На предписание Вашего Сиятельства относительно Профессора Погодина имею честь ответствовать: что слух о назначении его в наставники к их Императорским Высочествам, сколько мне известно, ни малейшего основания не имеет. По крайней мере относительно Его высочества Генерал-Адмирала¹¹, слух сей совершенно ложен.