I will always choose you
Шрифт:
Майк хмыкнул и отвел на пару секунд взгляд.
— Спасибо тебе, — он вновь посмотрел мне в глаза, — если бы не твой совет, я был бы уже мертв. Я не знаю, откуда тебе было известно, что со мной произойдет, а также я слышал, что операция в Тросте — тоже была с твоей подачи. Но это неважно. Я не собираюсь давить на тебя с вопросами. Уверен, Эрвин в курсе всей ситуации, да и Леви тоже, поэтому я тебе доверяю. Жаль, что не всем повезло так же, как и мне.
Взгляд мужчины погрустнел, а уголки губ опустились вниз. Я не сразу поняла, что именно подразумевал
— Мне очень жаль, — поджав губы, опустила голову. Стало горько. Горько от того, что была не в силах что-либо исправить в этой ситуации.
— Не стоит, — теперь он положил ладонь на моё плечо и аккуратно сжал, — я отомщу за её гибель. Можешь даже в этом не сомневаться. Мы все сможем отомстить за тех, кого потеряли. Они очень пожалеют, что посмели сунуться за стены.
Уверенность, с какой говорил мужчина, подбодрила меня. Согласно кивнув, мы продолжили короткое время смотреть друг другу в глаза, словно давая клятву этим словам. Мы обязательно справимся, иначе и быть не может. Мы просто обязаны это сделать.
Попрощавшись с Майком, я зашла к Ханджи за мазью и вернулась в нашу с Леви комнату и, приняв душ, устроилась за его рабочим столом, чтобы приступить к разборке документов. Аккерман, сразу после тренировки, направился в кабинет к Эрвину, обсудить какие-то важные вопросы, касаемо предстоящей операции. Меня вся эта тема мало интересовала, потому, что я знала, чем все это обернётся. Погибнет так много людей…
Выживут ли те, кого я уже умудрилась спасти? А не погибнут ли те, кто должен был выжить в той битве?
Тряхнув головой, я отбросила все мысли в сторону. Смысл себя съедать всеми этими вопросами? Узнать всё, наверняка, можно только уже по факту, на поле боя. И других вариантов, увы, не дано.
Дверь отворилась и в кабинет зашел Леви, весь вид которого говорил о его вселенской усталости. Помимо тренировок и бесконечных экспериментов с Эреном, на нем висела куча документации и обязанность являться на различные собрания по обсуждению операции. Я старалась ему помочь хотя бы с бумагами. Иногда мы вместе могли сидеть над ними до трех часов ночи, пока я уже не психовала и не тащила мужчину силком в кровать. Такими темпами он совсем измотается.
— Снова тактику обсуждали?
Леви снял форменную куртку и сложил её на комод. Лениво мазнув по мне взглядом, он тяжело вздохнул.
— Сколько не обсуждай, сомневаюсь, что все пройдёт по чертовому плану.
Я промолчала на эти слова. Нечего было ответить.
— Ладно, я в душ и присоединюсь к тебе. Работы непочатый край. Столько траты времени, а по итогу этой макулатурой верхушка сможет, разве что, подтереться.
Леви явно был не в духе и поэтому в такие моменты я старалась его лишний раз не трогать. Вернулась к работе, подсчитывая провиант. Леви уже научился моему методу вычисления, но все же справлялась сама с этим гораздо
Когда Леви вышел из душа, я встала и взяла со стола баночку с мазью.
— Поможешь?
Аккерман молча взял банку из моих рук и стал ждать, когда я освобожусь от своей длинной рубашки, которую носила как платье. Увидев мои воспаленные мозоли, он звучно цыкнул и аккуратно стал наносить мазь на поврежденные участки.
— У тебя слишком нежная кожа. Обычно за такой срок службы, кожа привыкает к таким нагрузкам, — пробормотал он себе под нос.
Я просто пожала плечами и сморщилась от болезненных ощущений. Постепенно мазь стала действовать и на обработанных участках кожи, стала чувствовать приятный холодок. Надо будет еще раз поблагодарить Ханджи.
Закончив с процедурой, Леви нежно поцеловал моё оголенное плечо и отошел к шкафу, убирая на одну из полок целебную жижу.
Принялись мы за работу в тишине. На разговоры не было сил, да и не тяготило нас молчание. Главное желание было наконец покончить с работой. Шум на улице давно стих, а значит время уже приближалось к отбою. На улице потихоньку начинало темнеть.
— Чаю? — Оторвался от бумаг Аккерман, медленными круговыми движениями головы разминая шею.
— О, не откажусь, — ответила я, не отрываясь от подсчетов.
Едва Леви успел встать со стула, в комнату постучались. Мы переглянулись с мужчиной и он громко отозвался:
— Входите.
В кабинет зашел бледный Оруо и, еще более болезненно выглядевшая, Петра. Когда дверь за ними закрылась, они отдали честь, и Петра едва заметно прильнула своим плечом к руке Бозарда.
— В чем дело? — Спросил Леви, пристально осматривая своих подчиненных.
— Петра, с тобой все в порядке? Ты выглядишь не совсем здоровой, — обеспокоено спросила я. Такими я ребят еще не видела и меня это очень пугало. Что их привело сюда?
— Капитан, — голос Оруо дрогнул и он прокашлявшись, продолжил более уверенно, — капитан. Мы хотели бы с вами поговорить.
— Вот как. Я слушаю вас, — после небольшого молчания отозвался Леви, вновь присаживаясь за рабочее место.
Разговор, видимо, будет серьезным, судя по состоянию ребят и собрав небольшую стопочку бумаг, стала подниматься со стула, чтобы уйти в комнату.
— Сия, ты можешь оставаться. Твое присутствие не помешает, — приподнял руку Оруо, приостанавливая меня. Петра закивала головой, смотря на меня молящим взглядом. Да что с ними такое, черт его дери?
Я послушно присела обратно, откладывая бумаги в сторону.
— Ребята, что случилось? Вы меня пугаете.
Ладони Оруо сжались в кулаки, словно он собирался с силами.
— Капитан. Я прошу вас отправить запрос о моем переводе в ряды военной полиции, а Петру отстранить от службы.
Меня словно парализовало. Что могло случиться такого, что элитные бойцы, которые обожали разведкорпус всем сердцем, приняли такое отчаянное решение? Я посмотрела на Леви, который едва заметно шире распахнул глаза. Он тоже был в полном недоумении от просьбы своих солдат.