И зеркало обманет…
Шрифт:
Ну конечно, на следующий день мы с ней уже помирились, хотя я и услышала в свой адрес много нелестной критики. Помирились. Не в первый раз и, видимо, не в последний.
Глава 7
Отработав положенное до увольнения время, я наконец, оформила все документы и получила на руки свою трудовую книжку. У школьников как раз начались летние каникулы, и я с чистой совестью покинула школу.
Целый месяц я блаженствовала у родителей в Реутове, в заслуженном, как я считала, отпуске. Перечитала кучу книг, журналов, даже платье сшила красивое с помощью мамы. Шить меня ещё бабушка в детстве учила. И мне очень нравилось, когда у меня получались красивые вещи. А ещё меня бабуля научила вязать и спицами, и крючком. Я одно время очень увлеклась такими занятиями, а потом как-то
Я как можно дальше оттягивала свой отъезд в Москву, но ехать было нужно, чтобы устроиться, наконец, на новую работу. Но я всё находила какие-то причины, чтобы ещё хоть немного побыть дома. Нагулялась, отдохнула я вволю, отъелась на маминых вкусных пирогах. Правда, пополнела слегка, что меня начало всерьёз беспокоить. Но я успокоила себя тем, что, начав ходить на новую работу, быстро скину лишние килограммы, так как буду переживать, что делаю что-то не так. Я же по-другому не умею. Да и пирогов я постараюсь впредь много не есть, хотя тётя Зина и печёт не хуже мамы. Несколько раз ко мне приезжала Вера, звала обратно, аргументируя тем, что без меня ей хуже живётся. Спустя месяц с начала отпуска, скрепя сердце, я приняла решение вернуться в Москву, тем более, что звонила тётя Зина и предупредила, что вакантное место в библиотеке подруги могут занять, не может же она ждать меня бесконечно.
Москва встретила меня летним безумием. Горожане, не имеющие возможность уехать из города, изнывали от жары. Ездить городским транспортом стало практически невозможно. Особенно в часы пик, когда в душный салон люди набиваются как шпроты в банку. А что делать? Ехать-то всем надо. То же самое творилось и в метро. Хотя, летом все же пассажиров в транспорте становится гораздо меньше, многие в это время предпочитают уезжать в отпуска. Но все равно, ездить в духоте неприятно.
Тётя Зина очень обрадовалась моему возвращению и свозила меня в библиотеку, где работала её давняя подруга, тётя Шура.
– Но ты её зови Александра Ивановна, – наставляла она меня по дороге, – это у нас дома она тебе тётя Шура, а здесь она тебе начальница будет. Ты должна относиться к ней уважительно. Смотри, не панибратствуй, не показывай, что у нас с ней близкие отношения. Нехорошо это. Некрасиво. Она может, постесняется тебе об этом сказать, так вот, я тебя сама об этом предупреждаю.
Я засмеялась. Тётю Шуру я знала с детства, я же часто гостила у своей тётки в столице. И к тёте Шуре мы с ней частенько ходили в гости. Все близкие звали её именно так, но мне нисколько не трудно называть ее Александрой Ивановной. Главное – не забыться по привычке. А так – пожалуйста, мне не трудно.
Александра Ивановна радушно встретила нас, напоила чаем и показала мне всю библиотеку. Я с благоговением в душе прошлась по всем помещениям библиотеки, с восхищением взирая на уходящие под высокий потолок стеллажи, плотно уставленные книгами. А подшивки газет и журналов! Мне сразу замечталось, что я смогу теперь много читать в своё удовольствие. Конечно, в свободное от работы время.
Свободным оказалось место библиотекаря в читальном зале. Молодая женщина, что работала здесь, ушла в декретный отпуск, и читальный зал остался без библиотекаря.
В зале в тот день я увидела лишь одну читательницу. Видимо, в жару людям не очень-то хочется идти в библиотеку, гораздо лучше поехать куда-нибудь ближе к воде или, на худой конец, сидеть дома, включив кондиционер. А девушка что-то переписывала из энциклопедии. Наверное, студентка. Не у всех же дома имеются нужные книги. Вот и ходят заниматься в библиотеку. Я и сама в свое время ходила, перечитала море книг. В институтских библиотеках не всегда хватает нужных книг на всех студентов, поэтому, многие занимаются в библиотеках. Хотя сейчас хватает и других возможностей приобщиться к чтению, настоящие книги, по-моему, ничто не заменит.
Я перезнакомилась со всеми сотрудниками библиотеки, к моему удивлению, там работали
– Только деточка…, – замялась на прощание тётя Шура, – денег тебе много не обещаю, мало платят работникам культуры, сама знаешь. Обидно, конечно. В наше время люди от книг отвыкают, одни телевизоры да компьютеры на уме. В моей молодости свободное место в читалке нужно было ещё подождать. Много тогда читали, запоем. А теперь всё по-другому, не хочет народ теперь читать, особенно молодёжь. Приходят в библиотеку только по большой необходимости. Скоро классиков совсем знать не будут. Нет, ты подумай! Даже мой собственный внук, на полном серьёзе заявил мне, что Пушкин это Серёга, из десятого класса. Я-то понимаю, что он шутит, а всё равно расстраиваюсь. – Тётя Шура грустно засмеялась.
Я обняла её, сказала, что Толик, конечно же, пошутил. Толика я хорошо знала, бабушка нередко приводила его с собой, когда навещала нас. Обычный мальчишка – балбес. Ведь знает, конечно, безобразник, настоящего Пушкина. При такой бабушке не может не знать. Просто выделывается перед ней. Дразнит её, негодник. Надо поговорить с ним при случае, чтобы не расстраивал бабушку. Педагог я или кто? Педагог, хотя и плохой, как оказалось.
Глава 8
С тех пор прошло много лет. За эти годы изменилось многое. К большому моему несчастью, скоропостижно умерла моя тётя Зина, оставив мне свою однокомнатную квартиру. Вот так, не болела, не болела, а почувствовала недомогание, и угасла за месяц. Для меня это стало большим потрясением. Я потеряла очень близкого для себя человека. Хорошо родители и Вера поддержали меня в то время, иначе бы мне пришлось очень трудно. Тётю Зину я обожала с детства. Как только мама объявляла мне и брату, что собирается навестить с нами свою сестру, как мы принимались с Вадиком скакать от восторга, счастливые от того, что едем к любимой тётушке. Она же, не имея собственных детей, всю свою любовь отдавала нам, своим племянникам. Много воды утекло с тех пор, и вот её не стало. А ведь она ещё и сильно пожилой не успела стать. Могла бы ещё жить и жить. Но тяжёлая болезнь об этом знать не захотела. Что делать? Не всё получается так, как хочется нам.
Страну и мир в целом, то и дело сотрясали различные глобальные и не очень, потрясения – от финансовых, до политических. Не оставляли людей в покое разные цунами, тайфуны и землетрясения. Менялись власти, шли войны. А я работала себе тихо в своей библиотеке и меня моя работа вполне устраивала. Душа моя нашла своё место, где ей было тепло, интересно и уютно.
Я многому научилась за это непростое время, приобрела опыт работы и научилась неплохо общаться с людьми. Мне даже стало нравиться работать с читателями. Я радовалась, когда видела, что моя работа нравится людям и они выходят за порог библиотеки с планами вернуться сюда в скором времени. Узнала, что работа библиотекаря не заключается только в том, чтобы выдавать и принимать книги. В библиотеке очень много внутренней сложной, и не менее интересной работы. И мне она нравилась, хоть и не приносила больших доходов. Пожалуй, даже средних не приносила, но меня это сильно не огорчало. Одной мне вполне хватало. Я вообще, по своей природе, человек с небольшими потребностями. Возможно, будь у меня семья, муж, дети, то я думала бы по-другому.
Верка, неизменная моя подруга, только ворчала недовольно:
– Вот, дурёха! Так и просидишь сиднем, в своей библиотеке, среди бабушек. Кто тебя там видит? Даже познакомиться не с кем! Засохнешь! У тебя даже выходные дни не как у людей! Ты посмотри на себя! Ведь симпатичная девчонка, а блеска в глазах уже нет никакого. Тебе, что? Скоро на пенсию?
На пенсию мне было ещё, пожалуй, рановато, Вера права. Насчёт блеска в глазах – не знаю, не обращала как-то внимания. Глаза и глаза, не хуже, чем у других. Вполне даже ничего – серые и большие. Ресницами тоже не обделена. Я, конечно, смотрюсь в зеркало и марафет иногда навожу, хотя и не считаю это занятие обязательным для себя. О том, что я симпатичная, мне говорили не раз, но я на самом деле, не умею этим пользоваться. А в библиотеке, между прочим, работают не только бабушки. У нас и молодые женщины есть. Но на Веру, приводимые мною аргументы в защиту моего места работы, не производили абсолютно никакого впечатления.