И. В. Сталин. Вождь оклеветанной эпохи

Бессонов Борис Николаевич

Сталин подчеркнул, что особое внимание в деревне нужно обратить на работу с беднотой. Нужно принять за правило: чем лучше у нас идет работа среди бедноты, тем выше авторитет советской власти. XV съезд нашей партии был совершенно прав, когда дал лозунг усиления наступления на кулака, на кулачество. Но можно ли вести успешно борьбу с кулачеством, не поднимая бедноту против кулачества, не оказывая систематической помощи бедноте? Ясно, что нельзя!

Относительно середняка Сталин отмечал, что середняк есть класс колеблющийся. Если беднота не представляет ещё организованной опоры советской власти, кулак чувствует себя в силе, середняк колеблется в сторону кулака. Если беднота — опора советской власти, кулак чувствует

себя в осадном положении, середняк колеблется в сторону рабочего класса.

Конечно, всё это — взвешенные, хорошо аргументированные суждения.

На этом же пленуме Сталин поднял вопрос о подготовке кадров для промышленности. Теперь — «кадры решают всё». Он особо подчеркнул значение этой проблемы в связи с «шахтинским делом». В1928 году в городе Шахты были задержаны по обвинению во вредительстве и саботаже несколько иностранных и русских специалистов. Сталин охарактеризовал «шахтинское дело» как экономическую контрреволюцию, затеянную частью буржуазных спецов. Эти спецы, будучи организованы в тайную группу, получали деньги на вредительство от бывших хозяев, сидящих теперь в эмиграции, и от контрреволюционных антисоветских капиталистических организаций на Западе. В этом именно и состоит классовая подоплека «шахтинского дела», подчеркивал он.

Выступая на VIII съезде ВЛКСМ (16 мая 1928 г.), Сталин предостерегал своих слушателей: «Наши победы наложили некий отрицательный отпечаток на нашу работу, на психологию наших работников. У ряда наших работников создалось настроение, что все идет как по маслу, что мы двигаемся по рельсам прямо без пересадки к социализму. Подобная теория «самотека» опасна. Успокаиваться рано. Неверно, что у нас уже нет классовых врагов, что они побиты и ликвидированы. Нет, они существуют и пытаются выступать против советской власти».

Возвращаясь к этой теме на июльском Пленуме ЦК ВКП(б) 1928 года, Сталин вместе с тем подчеркнул: «Существо и смысл «шахтинского дела» состоит в том, что мы оказались почти безоружными и совершенно отсталыми, до безобразия отсталыми, в деле обеспечения нашей промышленности известным минимумом преданных делу рабочего класса кадров специалистов. Урок, вытекающий из «шахтинского дела», состоит в том, чтобы ускорить темп образования, создания новой технической интеллигенции из людей рабочего класса, преданных делу социализма и способных руководить технически нашей социалистической промышленностью.

Это не значит, что мы отбрасываем прочь тех специалистов, которые мыслят не по-советски или не являются коммунистами, но согласны сотрудничать с советской властью. Мы требуем только одного — чтобы они честно сотрудничали с советской властью, раз согласились на это добровольно. Но таких людей из старых специалистов становится все меньше.

Поэтому нам абсолютно необходима новая смена из молодых специалистов. Партия считает, что новую смену надо создавать ускоренным темпом, если мы не хотим оказаться перед новыми неожиданностями, и создавать её нужно из людей рабочего класса, из среды трудящихся. Это и значит создать новую техническую интеллигенцию.

И, что также важно, — заявляет Сталин, — материальное обеспечение учащихся должно быть достойным. Советская власть именно поэтому пошла на то, что затраты на образование новых кадров приравняла по своему удельному весу к затратам на капитальное строительство промышленности и решила выделить добавочно на это дело более 40 млн… рублей ежегодно» (т. 11, с. 217).

На этом Пленуме ЦК партии Сталин весьма остро поставил вопрос о самокритике как основе жизни большевистской партии. Без самокритики нет правильного воспитания партии, класса, масс; без правильного воспитания партии, класса, масс нет большевизма.

Да, после XV съезда ВКП(б) ликвидировавшего троцкистскую оппозицию, в партии новая обстановка. Но почить на лаврах нельзя. Нам нужна

критика, самокритика, честная, открытая, а не злобная, не контрреволюционная, которую проводила оппозиция. Критика очень нужна, ибо у нас создалась группа руководителей, имеющих большой авторитет. Этот факт может создавать опасность отрыва вождей от масс. Вожди могут зазнаться и признать себя непогрешимыми. Ничто, кроме гибели партии, не может выйти из этого. Вожди партии — тогда вожди, когда их уважают, признают их авторитет. Для того чтобы идти вперед, улучшать работу, надо всё время держать открытым клапан самокритики, надо дать советским людям возможность критиковать своих вождей за их ошибки. Общественное мнение рабочих — это живой и бдительный моральный контроль масс за вождями».

Это — всё слова, хором утверждают критики Сталина. Однако Сталин ещё в 1925 году решительно поддержал журналиста Сосновского, высказавшего критические замечания в адрес местных органов советской власти. Не надо обвинять его в том, что он якобы утверждает, что советский аппарат прогнил. Он нигде не сказал этого. Он показал стране кусок живой жизни, вскрыл недостатки в деятельности местных органов, не умеющих работать в деревне, с крестьянством. На настоящем Пленуме ЦК, продолжая эту тему, Сталин сказал: «Я думаю, что если критика содержит хотя бы 5-10 % правды, то и такую критику надо приветствовать, выслушать внимательно и учесть здоровое зерно». Сталин особенно выделил и поддержал работающих в деревне рабкоров и селькоров. «Эти люди, в массе своей впечатлительные, горящие искрой правды, желающие обличать, желающие исправить во что бы то ни стало наши недочеты, люди, не боящиеся пуль, — должны составить один из основных рычагов. К ним надо прислушиваться, а не хулить. Через них, как через некоторый барометр, непосредственно отражающий недочеты нашей строительной работы, мы очень многое могли бы выявить и исправить.

Конечно, нам нужна такая критика, которая укрепляет наше дело. Критика и самокритика должны, во-первых, поднять бдительность рабочего класса, обострить его внимание к нашим недостаткам, облегчить исправление этих недостатков и сделать невозможными всякого рода «неожиданности» в нашей строительной работе. Во-вторых, она должна поднять политическую культурность рабочего класса, развить в нем чувство хозяина страны и облегчить обучение рабочего класса делу управления страной».

Особую роль критике и самокритике Сталин придавал в связи с необходимостью борьбы с бюрократизмом. Бюрократизм, заявлял Сталин, один из жесточайших врагов нашего продвижения вперед. Коммунист-бюрократ — самый опасный тип бюрократа. Как бороться против этого зла? Я думаю, что никаких других средств против этого зла, кроме организации контроля партийных масс снизу, кроме насаждения внутрипартийной демократии, нет и не может быть. Миллионные массы рабочих, строящих нашу промышленность, накапливают изо дня в день громадный опыт строительства, который ценен для нас ничуть не меньше, чем опыт руководителей. Массовая критика снизу, контроль снизу нужны нам, чтобы этот опыт миллионных масс не пропадал даром, чтобы он учитывался и претворялся в жизнь.

Отсюда очередная задача партии: беспощадная борьба с бюрократизмом, организация массовой критики снизу, учет этой критики в практических решениях о ликвидации наших недостатков, чистка аппарата и выдвижение в аппарат снизу преданных работников из рабочего класса.

В 1934 году на XVII съезде партии Сталин снова и весьма резко выступил против бюрократизма, против «советских вельмож»: «Бюрократизм и канцелярщина аппаратов управления… отсутствие ответственности… вот где источники наших трудностей, вот где гнездятся теперь наши трудности… Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков…»