И.Ефремов. Собрание сочинений в 4-х томах. т.3
Шрифт:
А волшебство звучного голоса все сильнее томило и волновало Тирессуэна. Песня металась, как преследуемый беглец в поисках выхода. Торжество, призыв, дикая радость сменялись яростными и тревожными вскриками, стихавшими в мелодии тихой беспомощностью, и опять нарастало яростное сопротивление в резкой смене высоких и низких нот. В такт этой бурной, мятежной и страстной песне девушка, не сдвинувшись с места, отвечала быстрым спадам и переходам мелодии такими же движениями рук, раскачиваниями и изгибами тела.
«Что это? — думал Тирессуэн. —
Ошеломленные незнакомой песней, мужчины не успели опомниться, как певица исчезла в тени. С началом мужского танца Тирессуэн не мог более оставаться в неведении. Он незаметно скользнул за обрушенную стену…
— Тирессуэн, тебя зовет начальник! — С этими словами туарег снова очутился в действительности. Он оглянулся, приходя в себя, и спустился с пригорка.
Костер догорел. Капитан и профессор, сидевшие у замолкшего ящика радиостанции, казались суровыми и величественными в свете высокой поздней луны. Туарег уселся на предложенный складной стул и стал ждать. Что-то нужно французам! Они не звали бы его так торжественно сюда, в сторону, только для обсуждения завтрашнего пути.
— Тирессуэн, профессор Ванедж — знаменитый ученый не только в нашей стране, но и во всем мире… — Капитан сделал паузу, собираясь с мыслями.
Профессор оказался нетерпеливым, как того и ожидал туарег от европейца — новичка в Сахаре.
— Слушайте, Тирессуэн, — вмешался он на отличном арабском языке, — вы можете оказать большую услугу Франции и всему миру… науке. Как-то вы обмолвились капитану, что знаете в глубине Танезруфта, в месте, где не бывал никто из европейцев, древние развалины города. Надо думать — это ключ к древней истории Сахары, всей Северной Африки. Мы проверяли их сведения, никто не смог подтвердить или отвергнуть их. Но такой знаток Центральной Сахары и такой проводник, как вы, Тирессуэн, не мог ошибиться, и мы хотим, чтобы вы провели нас туда. — Профессор выпалил всю тираду одним духом, словно боясь, что Тирессуэн не будет слушать, и выжидающе умолк.
— Мои знания Танезруфта малы, — спокойно возразил туарег. — Я не был там и не видел города. А по рассказам — есть остатки построек… Но где в Сахаре не говорят о развалинах?
— Но вы проведите нас к тому месту, о котором говорят! — настаивал археолог.
— Я не могу вести к месту, которого не знаю. Танезруфт — это слишком далеко без воды. Опасно.
— Тогда покажите на карте, где эти развалины, мы… — Профессор осекся от резкого толчка капитана.
Наступило неловкое молчание.
— Теперь говорю я, — начал капитан на ахаггарском диалекте тамашека. — Пятую экспедицию мы делаем вместе, Тирессуэн. И до этого ты ходил с хорошими людьми, большими учеными моей страны. Ты проводил наши машины далеко на запад и на юг. У горы Таманат, близ гурда Дьявола, вы нашли залежи
Улыбка осветила суровые глаза Тирессуэна в тени покрывала.
— В Танезруфте мы работали успешно лишь благодаря тебе, твоему опыту, уму и отваге. И ты не бывал до того в Танеруэльте. Скажу еще: ты взялся вести ученых в Тибести — крепость племени тиббу, и вы нашли эннери с красными землями и скелетами огромнейших слонов и этим открытием прославились на весь мир.
— И я тоже? — с оттенком наивности спросил туарег.
— И ты, конечно, — не сморгнув, солгал капитан. — О тебе написано в книгах.
— Я что-то не слыхал! — равнодушно сказал Тирессуэн. — Тогда мне обещали много: медаль, деньги… как это… выкуп… нет, по-другому. — Проводник запнулся по-детски беспомощно, и оба начальника увидели, что этот знаменитый водитель экспедиций еще очень молод. — Ничего не прислали, даже фотографий…
— Люди бывают разные и здесь и у нас, — нахмурился капитан. — Я говорю и вспоминаю это потому, что ты сможешь, если захочешь, вести экспедицию туда, где сам не был. Ты понимаешь местность, ты знаешь, как идут автомобили, а не только верблюды. Тебе за это платят много денег, больше, чем другим проводникам. И мы хорошо заплатили бы… очень хорошо!
— Зачем мне много денег? — беспечно ответил туарег. — У моей матери есть все, что нам нужно.
— Действительно, чем их соблазнишь? — негромко спросил по-английски археолог. — Автомобиля или особняка с клочком земли им не надо… Если бы он был оседлым, тогда…
— Тогда он не знал бы Сахару!.. Но ты неправ, Тирессуэн, деньги всегда понадобятся. Знаю, у тебя нет жены, но будет… Может быть, ты хочешь поехать к нам, во Францию, Европу, посмотреть все чудеса нашего мира… увидеть Париж, театры, рестораны, миллионы красивых женщин, поехать на море!
Внезапно глаза туарега блеснули.
Капитан опять слабо толкнул профессора и, протягивая Тирессуэну сигареты, закончил:
— Подумай над этим, Тирессуэн, завтра скажешь свое решение. А сейчас надо пользоваться прохладой ночи, она — увы! — коротка.
Туарег закурил, слегка поклонился и в задумчивости пошел к холмику, где поодаль от лагеря он расстелил свою нехитрую постель.
Лукаво улыбаясь, капитан посмотрел ему вслед, а профессор радостно хлопнул начальника по плечу.