И.о. поместного чародея. Книга 2
Шрифт:
Демон завертел головой, затем ткнул пальцем в стопку папок:
– А это?..
– Другие планы моего спасения, – мой тон был сух.
– Дьявольщина, сколько их у вас?! – воскликнул Виро, с опаской глядя на шкаф.
– Для человека в моем положении – слишком мало, – все так же кратко ответствовала я, а затем прибавила:
– Но вы должны понимать, что стоит вам отказаться от моего предложения, выслушав его, я тут же посылаю вас к черту и беру новую папку, о содержании которой вам придется немало пофантазировать во время допросов.
– Лучше б вы в свободное время вязали коврики, как этот ваш домохозяйственный демон, –
Глава 3, где Каррен рассказывает о преимуществах и недостатках своего плана спасения, а Виро и Виктредис узнают, что им придется быть его частью
Папка, которую я положила на стол перед моими приунывшими сподвижниками, была не слишком толста, однако заключала в себе кое-что полезное. Но без моих объяснений вряд ли об этом можно было догадаться. Виро, покопавшись в немногочисленных документах, откинулся на спинку стула с растерянным видом.
– Что это? – спросил Виктредис, с пренебрежением глядя на оказавшуюся сверху потрепанную бумагу, которая была украшена внушительной печатью и затейливым орнаментом рамки.
– О, вам стоит взглянуть поближе на этот документ! – сказала я, и реакция не заставила себя ждать.
– Наглая воровка! – возмущенно вскричал Виктредис, всмотревшись. – Вы рылись в моих бумагах! Это же мое приглашение в аспирантуру Изгардской Академии!
– В тех самых вещах, что разбросаны по всему дому?.. То приглашение, которым вы так и не воспользовались? – развела я руками. – Ему этой осенью исполнится шесть лет. Вы сумели сдать экзамены, отчего же вы не стали аспирантом, мессир?
Виктредис, помрачнев, отбросил приглашение в сторону. Я и без того знала ответ на свой вопрос, столь же риторический, как и те, что ему предшествовали. Здесь действовали те же неписанные законы, что и в других областях магии. Лишь для богатых и родовитых магов учеба в аспирантуре открывала пути к вершинам, которых они и без того могли легко достигнуть, но почитали хорошим тоном именоваться при этом профессорами или академиками. Отношение к аспирантуре у высокородных чародеев давно уж стало различным: кто-то считал подобный карьерный путь старомодным и скучным, кто-то, напротив, втайне презирал выскочек, именующих себя магистрами первой степени, но при этом не написавших ни единого научного труда.
Чародеям попроще выбор научной стези сулил все те же тяготы и огорчения – им предстояло корпеть над исследованиями, лучшую и большую часть из которых обычно забирали их руководители. Затем из жалких остатков собственных трудов им предстояло создать диссертацию, представить ее на суд комиссии Лиги и надеяться на милосердие маститых чародеев, либо же попытаться заручиться их поддержкой в обмен на услуги разной степени конфиденциальности, что нередко превращалось в сущую кабалу. Случаи, когда чародей того же уровня, что Виктредис, получал-таки заветную научную степень и получал право перейти в высшие круги чародейского сословия, были крайне редки. Единственными залогами успеха для аспиранта из провинции могли служить крайняя целеустремленность, истовое трудолюбие и беззаветная услужливость. Всех этих качеств магистр был лишен напрочь.
– Пустая трата времени, – наконец сказал магистр, кратко и точно охарактеризовав все то, что я описала
– Да, если ваша цель – добиться почета в научных кругах, – согласилась я. – Но если вам нужно укрытие, стол, кров и доступ к самым свежим слухам, аспирантура Изгардской Академии лучшее для нас место. Никто и не подумает искать беглецов в стенах Академии, мы же получим крышу над головой и сможем переждать зиму в тепле и сытости. Обучение начнется через три недели и первый отчет от аспиранта потребуют лишь через полгода, весной. К тому времени мы сможем разузнать, что случилось с магистром Каспаром на самом деле. Или же мы просто дождемся теплой поры и сбежим на юг, воспользовавшись тем, что наши поиски к тому времени всем основательно осточертеют.
Виктредис смотрел на меня изучающе, но спорить не спешил, что было добрым знаком. Виро, казалось, потерял дар речи, и лишь возмущенно раскачивал взад-вперед стул, на котором сидел, словно набираясь сил перед бурным протестом.
– То есть, вы предлагаете... – медленно начал магистр, и я тут же перебила его:
– Я предлагаю внести кое-какие изменения в ваше приглашение – исправить дату и имя, – и отправиться в Изгард. Уверена, что мысль искать нас на дорогах, ведущих в сторону столицы, придет в голову нашим неизвестным врагам в последнюю очередь. Мы спокойно доберемся до Академии, прибудем в канцелярию и покажем это приглашение...
– И нас тут же ждет бесславное разоблачение, – с ехидцей произнес магистр. – Поскольку окажется, что ни один из профессоров Академии не ждет аспиранта, предъявившего эту бумагу.
– Вовсе не обязательно! – возразила я и достала из папки следующую бумагу, а, точнее говоря – несколько клочков, скрепленных воедино.
Демон, завидев их, издал глухой рокочущий звук, явно готовясь остановить меня, но это было не так уж просто.
– Ни один из вас не станет это читать, так что придется вам слушать, как читаю я, – решительно объявила я. – Это выдержки из газеты, которую любезно присылает нам Академия раз в три месяца, и которую никто, кроме меня, не удостаивает своим вниманием. А вы, господин Виро, еще и норовите подложить под ящики с рассадой!.. И вот что сообщала она нам три года назад...
Тут я откашлялась и зычно зачитала:
– "Комиссия, изучив дело, постановила, что магистр Аршамбо Верданский выплатит денежную компенсацию семье Лиу Дорана, а также будет наказан штрафом в пользу Академии, размер которого определит сам господин ректор. Лиу Доран, после излечения, будет волен выбрать себе другого научного руководителя и продолжить учебу в аспирантуре".
– Аршамбо... – пробормотал себе под нос магистр Виктредис задумчиво. – Я слыхал это имя, но не припомню, при каких обстоятельствах.
– Слушайте далее, – сказала я. – Вот что писали прошлым летом: "Случай с Готорном Аттико, аспирантом магистра Аршамбо, настолько прискорбен, что господин Миллгерд, ректор Академии, созывает совет, который должен решить вопрос – возможно ли дальнейшее пребывание магистра на должности преподавателя Академии". Далее говорится, что пострадавший аспирант отправлен домой до полного излечения, и отказался от мысли продолжать научную карьеру, а магистр ожидает слушание своего дела.
– То есть, этого Аршамбо выгнали из Академии? – спросил Виктредис довольным тоном, ведь его всегда радовали неприятности, случавшиеся у кого-то из более высокопоставленных магов – пусть даже имена их он слышал впервые.