И.П.Павлов PRO ET CONTRA
Шрифт:
Эта идея его увлекла, и он был уверен, что его страна, прекрас но вооруженная, сильная, мощная, обладающая большой, тех нически оснащенной армией, явится стражем всего мира и не позволит другим странам развязывать войны. К этой идее он не однократно возвращался.
Наконец, в последнее время его чрезвычайно увлекала наци ональная политика советской власти. Мне пришлось за несколь ко дней до его кончины беседовать с ним — он говорил, до какой степени его радует, что русский народ перешел от системы гос подства над другими нациями к системе дружеских взаимоот ношений. «Это есть действительно трезвая политика, — говорил он, — и успех будет, конечно, скорее и крепче, чем при тех объе динениях, которые создавались путем насилия».
Вот те моменты, которые интересовали его в политической жизни, которые явились поводом для постепенного изменения его отношения к советской власти и привели к высказанной на XV Международном конгрессе физиологов симпатии.
Все мы знаем, что Иван Петрович неоднократно позволял себе ряд высказываний, встречавших известную оценку как в обще ственных кругах,
Но нужно подчеркнуть, что при поездках за границу он зани мал особую позицию. Я помню, как в Париже к нему подошел, в моем присутствии, молодой человек, русский по национально сти, из эмигрантов, с просьбой поделиться впечатлениями о том, что делается в Советском Союзе (это было в 1929 г.). Он на это решительно ответил: «О своей стране вне пределов своей страны я не рассказываю». Затем были попытки со стороны еще несколь ких лиц получить от него материал для газетных заметок, но в этом еще более категорически было отказано.
Этот момент характеризует его как человека совершенно цель ного, человека, одинаково державшего себя по отношению ко всем противникам, одинаково ценящего свою науку и свою ро дину, во всех своих действиях совершенно последовательного.
Разрешите в кратких чертах охарактеризовать научную про дукцию Ивана Петровича и осветить основное содержание тех исследований, которые произведены им и его сотрудниками на протяжении пятидесяти пяти лет.
Иван Петрович начал научную работу еще будучи студентом университета и в студенческие годы выполнил две научные ра боты. После окончания университета, перейдя в Военномеди цинскую академию на III курс, он одновременно руководил фи зиологической лабораторией при клинике С. П. Боткина, так что его работа и руководство целым рядом научных сотрудников врачей протекали параллельно с обучением в стенах Академии.
По окончании Академии он был для усовершенствования на положении нынешнего адъюнкта (аспиранта). Он совмещал ра боту в боткинской лаборатории с адъюнктской работой. Затем был в заграничной командировке, работал у Людвига и у Гей денгайна.
Уже первая студенческая работа, касавшаяся деятельности поджелудочной железы, раскрыла редкое научное дарование Ивана Петровича. Работая в лаборатории, руководителем кото рой был гистолог акад. Ф. В. Овсянников, Иван Петрович должен был самостоятельно вести исследование, так как физиоло гаруководителя он не имел. Молодой человек сумел выполнить работу, значение которой сохранилось и до настоящего времени. Чрезвычайно важно, что он сразу показал себя неспособным идти по шаблонным путям, и первое, с чего он начал, выработал ме тодику, которая обеспечивала ему возможность выполнения по ставленных перед ним задач. Это его характеризует в значитель ной степени. В последующие годы он стал на путь разработки хирургии пищеварительного канала. В этом деле Иван Петрович был новатором. Он ввел классическую хирургию в физиологи ческую лабораторию. В физиологические опыты он ввел приме нение антисептики и асептики, в результате чего достиг больших успехов, и как человек, обладавший наряду с изобретательно стью исключительными способностями препаровки и опериро вания, создал целый ряд новых оперативных приемов, которые позволяли изучить работу отдельных отрезков пищеварительно го канала. Им разработаны и осуществлены такие разнообразные и сложные операции, как выведение протоков поджелудочной железы и слюнных желез; изолированный желудочек с сохра ненной иннервацией; эзофаготомия с желудочной фистулой; перегораживание пищеварительного канала на границе фундаль ной и пилорической частей желудка или на границе желудка и кишечника; выведение двенадцатиперстной кишки под кожу и т.д. Им было проектировано и затем осуществлено более 10 сложных операций, направленных на изучение того или иного отрезка пищеварительного канала, на то, чтобы лучше было на блюдать за его секреторной двигательной работой. И в том и в другом направлении были достигнуты огромные результаты, и в конечном счете возникло стройное учение о работе пищевари тельного канала, которое сейчас является господствующим. Впервые сводка полученных им данных была дана еще в 90х гг. прошлого столетия в виде «Лекций о работе главных пищевари тельных желез». Книга была переведена сначала на три иност ранных языка, а теперь чуть ли не на двадцать языков. Эта кни га совершенно исключительная по тому захватывающему интересу, который она вызывает у каждого, кто за нее возьмет ся. Достаточно прочесть несколько строк, чтобы почувствовать необходимость прочесть ее до конца. К сожалению, она охваты вает ранний период его работы в области пищеварения и по ко личеству фактического материала содержит едва ли одну деся тую того, что он проделал в этой области. В заграничной печати мы имеем перевод этой книги, остальной материал остался в форме диссертаций на русском языке и самим Иваном Петровичем обобщен не был. Такое обобщение было проделано одним из старейших сотрудников Ивана Петровича проф. Б. П. Бабкиным. Эта сводка резко отличается от первой книжки Ивана Петрови ча. В ней можно найти отражение всего материала, полученного Иваном Петровичем, но в ней нет тех переживаний, той страст ности, которые всегда вносил в свои статьи и книги Иван Петро вич.
На протяжении многих лет, в течение которых Иван Петро вич занимался разработкой вопросов пищеварения, он бился над тем, чтобы выработать методику, выяснить наилучшие условия работы, изучить и проанализировать каждую мелочь. Прежде всего он остановился на вопросе, как раздражители
Иван Петрович пытался разобраться в этих двух течениях и найти механизм, который является господствующим. Был пери од, когда Иван Петрович, увлеченный первыми результатами своих исследований, в которых он доказал бесспорное влияние нервной системы на пищеварение, стал на точку зрения отрица ния гуморального фактора. Но по мере накопления новых фак тов он эту точку зрения изменил.
Весь фактический материал, который на протяжении десят ка с лишним лет был собран, привел к заключению, что работа поджелудочной железы представляет синтез нервного и гумо рального механизмов. Ивану Петровичу удалось провести тща тельный анализ работы всех желез пищеварительного тракта, и в его данных выявилась чрезвычайно интересная подробность, которая сейчас подчеркнута нами и ставится уже как новая спе циальная проблема. Обращает на себя внимание то обстоятель ство, что слюнные железы работают в нормальных условиях ис ключительно под влиянием нервного механизма, а гуморальный как бы отсутствует. Только при перерезке нервов постепенно вы является роль гуморальных факторов.
Железы нижележащие по мере удаления от ротовой полости постепенно теряют нервную регуляцию и все больше подпадают под влияние химических и других местнодействующих раздра жителей.
Дальнейший анализ позволяет сделать заключение, что эта картина является постепенно развившейся и представляет собой результат двух этапов развития: химический механизм является механизмом более древним, нервный же представляет над стройку. Это заключение может быть сделано на основании фак тического материала, представленного лабораторией Ивана Петровича. Оно составляет такую важную и плодотворную про блему, что может занять десятки лабораторий в смысле провер ки правильности этих положений путем изучения эволюции деятельности желез и тех механизмов, которые ею управляют.
На моих глазах в лаборатории разыгралась очень интересная история. Вначале под давлением фактов, свидетельствующих о том, что пищевые раздражители являются толчком для деятель ности пищеварительных желез, у Ивана Петровича создалось впечатление, что ни при каких иных условиях железы не рабо тают, только пищевые раздражители дают толчок к их работе. Однако во многих случаях ему приходилось наталкиваться на то обстоятельство, что у собаки та или иная железа дает секрецию произвольно. Очень скоро факт нашел объяснение. Еще в 50х гг. прошлого столетия в литературе было указание, что железы могут работать под влиянием одного только вида и запаха пищи. Эти указания были хорошо формулированы канадским физио логом Бомоном и вошли как определенное положение в науку. Против этого положения спорил учитель Ивана Петровича — Гейденгайн, который отрицал эту возможность потому, что боль шинство пищеварительных желез стоит, как казалось Гейден гайну, вне контроля нервной системы. Ивану Петровичу удалось показать факт нервного контроля и доказать, что все железы могут начинать свою деятельность и без того, чтобы пищевой раздражитель попал непосредственно в пищеварительный ка нал. Иван Петрович назвал это «психической секрецией». Он научился создавать в лаборатории такую атмосферу, при кото рой этот психический момент учитывался и исключался, и тог да оказалось, что железы работают при условиях пищевого раз дражения. Этот «психический момент» сыграл очень большую роль во всей дальнейшей деятельности Ивана Петровича, роль, с одной стороны, отрицательную, с другой — положительную. Отрицательная сторона «психического момента» заключалось в том, что при оценке наблюдаемых фактов Иван Петрович стал все случаи неожиданного проявления деятельности желез объяс нять вмешательством агентов, вызывающих у животных «вос поминание» о еде.
Но вот в 900х гг., примерно в 1902 г., в лаборатории появляется новый сотрудник — доктор В. Н. Болдырев. Однажды он принес протокол опыта: в течение дня животное не кормили, а между тем поджелудочная железа правильно периодически по казывала секреторную деятельность. Тогда Болдырев берет со баку с фистулой двенадцатиперстной кишки и через каждые 1,5—2 часа наблюдает вытекание смеси желчи и поджелудочного сока, наблюдает правильное чередование покоя и работы желез. Когда с этими фактами он снова пришел к Ивану Петровичу, то произошла чрезвычайно бурная сцена: было сказано, что доктор не умеет работать, не умеет наблюдать, не умеет держать себя в лаборатории, что он, очевидно, или имел при себе пищу, или от него пахло пищей, или он делает ненужные движения и т.д., и предложено Болдыреву оставить его вместе со своими протоко лами. Но сотрудник оказался неподатливым человеком, он взял еще собаку, сидел по 10—12 часов и увидел, что и поджелудоч ная железа, и печень, и кишечные железы дают этот периоди ческий выход соков. Придя в лабораторию, он полоскал рот, надевал чистый халат и т.д., но все равно соки отделялись. Тог да он опять идет к Ивану Петровичу. Упорство Ивана Петрови ча столкнулось с упорством Болдырева. Болдырев решил за браться в лабораторию на 25—26 часов безвыходно. Голодный сидел он неподвижно над животным и вел протоколирование. Наконец, Иван Петрович сам пришел, просидел несколько опы тов от начала до конца и убедился в правильности этого факта.