Ибн Сина Авиценна
Шрифт:
Предания родины… Самая высшая ступень в школе вечности. Песни, легенды и сказки, созданные народом, выше вечности книг, вечности природы, вечности самых благородных тропинок человека к мечте.
Сказки, предания — великая духовная связь живых и ушедших. Это когда приходит в твое сердце твой древний предок, чтобы сказать главное. Он волнуется, смотрит в твои глаза: поймешь ли ты выстраданную нм правду? Он вложил ее в сказку и предназначил детскому сердцу. Взрослое уже не исправишь, канал надо сразу верно копать. Ребенок принимает сказку целиком, не расчленяя ее. И она будет потом с ним всю жизнь. И и трудную минуту откроется ему, удивит великой пророческой силой, лаской утешения.
Маленький Хусайн ибн Сина, раскрывая створки сказок и преданий, подаренных ему детством, находил там жемчужинки горькой
Завоевав Согд, тюркюты сказали: «Наконец мы дома. Наш дом — это дом Афрасиаба», И все другие тюркские пароды, приходя в Согд после тюркютов, причисляли себя к дому Афрасиаба, Предания об Афрасиабе и Сиявуше — сокровищница древних преданий Востока.
В 1920 году в Арке постоянно горела свеча в средней те, с левой стороны долона — крытого длинного коридора, идущего от ворот к внутренним постройкам. На том месте, где ниша, по преданию, стоял Сиявуш, убитый Афрасиабом. В Арке оба и похоронены, как говорит парод. Похоронена великая трагедия: вечный свет в нише — вечное напоминание о ней, Сиявуш был изгнан из дома отцом-царем по навету мачехи, влюбившейся в него. Нашел приют у царя туров Афрасиаба, дальнего своего родственника, Афрасиаб дал благородному юноше много плодородных земель и свою дочь в жены. Но злые люди опять оклеветали Сиявуша, и Афрасиаб убил его. Сын же Сиявуша Кай-Хосров, мстя за отца, убил Афрасиаба. А потом открылась правда о невиновности Сиявуша, и Кай-Хосров, потрясенный бессмысленностью свершившейся трагедии, поднялся к снежным вершинам гор Рин, крася снег дедовской, афрасиабской, кровью, где сидит, никого не пропуская в Страну счастья, расположенную за горами, хищная птица Семург, и сказал чистым снегам и Солнцу:
— Я не хочу больше жить. Возьмите меня.
И долго ждал. Долго смотрела на него кровавым глазом Семург, расправляя когти о камни.
И вдруг стал расти свет, уничтожающий все на пути. Растворил вершины, Семург, Кай-Хосрова, его войско.
А исчез свет, исчез и Кай-Хосров. Войско же было засыпано бураном, чтоб не разгласило тайны.
Афрасиаб… Предание о нем — это первое упоминание о турах. Эра Сиявуша, по Беруни, начинается с 1292 года до н. э. Фирдоуси говорит: «Афрасиаб — основатель первой Справедливой династии царей», когда всем народом рыли каналы и строили города. И сегодня в Бухаре знают канал, построенный Афрасиабом, — канал Рамитан.
Но «Авеста», — священная книга зороастризма — говорит: «Туры — враги оседлых ариев». А Херилл Самосский, современник Геродота, называет туров… пастухами, населявшими «богатую пшеницей Азию». Так строили туры города?
«Афрасиаб» — это, может быть, образ единого народа, когда — да, вместо растили хлеб, пасли скот, строили города и защищали себя. Золотой век, «Афрасиаб и Сиявуш» — образ народа, разделившегося на пахарей и воинов (оседлых и кочевых).
«Афрасиаб убил Сиявуша» — образ того, что выделился «Сильный», то есть «Тур» [27] , — защита пахаря. Если народ только оседлый и у него не было своего Афрасиаба, Афрасиабом ему становился любой другой кочевой народ, за что оседлые его кормили. История — это как бы система отсчета двух линий общенародного разделения труда: пахаря и воина — его защитника. В наше время эта система тоже действует. Только роль туров, защитников, берет на себя армия, В идеальном завершении ею может оказаться просто кнопка.
27
Тур — по древнетюркски «сильный».
Но кнопка ли, копье, — все имеет один смысл: Авель не должен ходить за плугом в латах. И действительно, археологи нашли в 1962 году оседлое земледельческое поселение Кучук-депе в Бактрии, второе тысячелетие до н. э., время Сиявуша. И «Авеста» говорит: «Мараканда (Самарканд, Согд) — второе из лучших мест и стран». «Первая — Хорезм» (не современных границ, а долин Теджена и Мургаба, юг Туркмении), где царем, но преданию, и был Сиявуш. Значит, Сиявуш — это образ выделившегося и перешедшего к оседлой жизни народа, «богатая пшеницей Азия»…
Но и дети Афрасиаба
У одного этого европеоидного народа — туров, саков, — разделенного впоследствии на оседлых и кочевых, два бога: Анахита (Мать, Земля) — бог оседлых и Митра («Солнце быстроконное») — бог кочевых. Главная ипостась Митры — Правда, потому что без правды, без товарищества в бою не победишь. Недаром «Авеста» говорит: «Солгавший Митре на коне не ускачет». И у скифов, а значит, туров, самым главным был обряд Правды, когда подносили друг другу бокал с вином, куда капали кровь с руки, опускали меч, копье и стрелы. Недаром на поясах у скифов, на двух концах пряжки — два разных лица. Наденешь пояс, соединяются они в одно лицо.
Поклонение Правде, доходящее до религиозности, поклонение дружбе — закон кочевых. И мать, собирая сына в поход, вышивала ему на седле, на суме, на попоне, кисете, платке один и тот же узор с магической настойчивостью.
28
Алпамыш — герой тюркского эпоса.
Может, это один из эпизодов жизни Афрасиаба, которого тюрки называют Али-Эр-тонга?
Древние предания и сказки… Они хранят память о единстве народов, когда Афрасиаб еще не убивал Сиявуша — то есть не разбивался на расы единый корень народов. А пошел кочевать Афрасиаб — семя, гонимое ветром, — и родилось множество других народов. «Идти в даль, значит… возвращаться», — говорили тюркюты и рисовали круг. Впереди них по этому кругу уже прошел Афрасиаб — Али-Эр-тонга, вышедший ИЗ лона одной с Предками тюркютов культуры. Вот почему. Придя назад, в Согд, тюркюты и встретили здесь свои древние предания о Стране Счастья, птице Семург и Афрасиабе.
29
Вероятно, подобными знаками, как знаками орнамента, записывались традиции, предания, заветы предков.