Ideal жертвы
Шрифт:
И вот этого решила не спускать.
Я на самом деле очень верила в Старцева. В Старцева – как врача. Он ведь твердо пообещал, что навсегда избавит меня от лишнего веса. Применит какой-то доступный только ему прием усиленного кодирования – и сделает так, что проблема переедания передо мной вообще стоять не будет! «Вы просто забудете, Бэлочка, про все эти губительные для вашей фигуры тортики, мармеладики, конфетки. Знаете, как у некурящего человека – он, в отличие от курильщика, с совершеннейшим равнодушием
Я просто умирала от нетерпения в ожидании, когда, наконец, удастся одним махом решить эту проблему... И расценивала все наши встречи с доктором не только как свидания, но и как подготовку к итоговому сеансу кодирования – после которого у меня раз и навсегда возникнет отвращение к булкам и прочим источникам углеводов.
Старцев ведь сам говорил: наши предыдущие встречи только преамбула. А кульминация должна была состояться как раз сегодня. И вдруг: он от меня отказывается! И думает, я это проглочу?!
...Конечно, ни в какую регистратуру я не пошла. Жизнь в роскошном люксе, подобострастие местных сотрудников, а пуще – любовь Константина уже научили меня наглости, и потому я прямиком направилась в кабинет Старцева. Отодвинула стерегущую приемную Зою (та пыталась убедить меня, что доктор занят), ворвалась в святая святых и выпалила:
– Георгий Семенович, что вы себе позволяете?!.
Ждала, что доктор начнет в ответ возмущаться. Или оправдываться. Однако тот лишь тихо, печально произнес:
– Вы меня предали, Бэла.
Я опешила. Выдохнула:
– Я предала? Вас?..
И, кажется, начала краснеть. Неужели он уже знает... что мы с Костей... Хотя, собственно, что у нас с Костей было?! Разве мне, свободной женщине, не позволено ужинать с тем, с кем я считаю нужным?!
Доктор тем же грустным голосом продолжил:
– Что ж... Я попытаюсь объяснить вам, раз вы сами не понимаете... Я не могу с вами больше работать. Я не сумею решить вашу проблему. Вам придется избавляться от лишних килограммов с помощью кого-то другого.
– Почему?
– Потому что моя работа – в отличие от, скажем, ремесла каменщика... да что там – даже мастерства хирурга – во многом строится на личных отношениях. Я доверял вам. Да нет, иначе, – он понизил голос, – я вас любил. И был готов отдать все свои знания, весь талант на ваше благо. Чтобы видеть вас счастливой, красивой, стройной. Но, – он с укором взглянул на меня, – при этом видеть вас рядом с собой. Настроенной на мою волну. Однако вы сделали иной выбор.
– Что вы имеете в виду? – пробормотала я.
– Только то, что ваши глаза сияют, – грустно произнес он. – И отнюдь не я стал тому причиной.
– Вообще не понимаю, о чем вы, – упорствовала я.
– Бэла! – Старцев усмехнулся. –
Я стояла перед ним, как оплеванная.
– Но кто вам сказал? – вырвалось у меня.
– Во-первых, вы не явились на свидание, а во-вторых, я все бы почувствовал и сам – мне достаточно было лишь взглянуть на вас, – вздохнул Старцев. – Впрочем, если вас интересует: мне сказала Лиля. Инструктор по шейпингу.
Вот дрянь! А я-то, наивная дурочка, ее еще жалела...
– Поэтому, Бэла, – подытожил Старцев, – не уговаривайте меня, это бесполезно. И жаловаться – в регистратуру, Арсению Арсеньевичу, своему папе в Москву – смысла не имеет. Я абсолютно в своем праве. В договоре, который вы подписывали перед началом лечения, есть пункт, что я могу отказаться работать с вами в любой момент и по собственному усмотрению. Идите к другому доктору и, может быть, он вам поможет.
Меня просто распирало от злости.
– Я пойду к другому доктору, не сомневайтесь. Но все равно не понимаю, – пожала плечами я. – Вы в каждую свою пациентку, что ли, влюбляетесь? Иначе лечить их не можете?! Хороший же вы специалист!
– Я любую свою пациентку пытаюсь понять, – парировал доктор. – Проникнуть в ее мир, подобрать к ней ключик. А вас я, оказалось, не понимал. И разочарован, что вы предпочли дешевый блеск настоящему чувству... Все, Бэла. У меня через две минуты следующая пациентка.
И он повернулся ко мне спиной.
А я (хотя и была ужасно расстроена тем, что по мановению волшебной палочки от лишнего веса мне избавиться не удастся) уходила из медицинского корпуса скорее счастливой, чем страдающей. Ну, и к черту этого Старцева! Главное, что в моей жизни появился Костя. Ему на мой избыточный вес, кажется, абсолютно наплевать!
...Мы в тот день пересеклись и с Костей – всего на пару минут после ужина, он опять куда-то спешил. Но, увидев меня, остановился, разулыбался, спросил, как настроение и как прошло намеченное на сегодня итоговое кодирование (о том, что оно предстоит, я рассказала моему принцу еще вчера).
– Да никак не прошло, – хмыкнула я. – Старцев с ума сошел.
И вкратце пересказала Косте наш с доктором сегодняшний разговор.
Тот слушал внимательно. А когда я закончила, растерянно пробормотал:
– Ничего не понимаю...
– Я тоже не понимаю, – призналась я. – Старцев ведь утверждал, что у нас с ним все было готово. Сегодня он проведет последний сеанс и навсегда избавит меня от лишнего веса. А теперь какую-то чушь несет. Будто я его предала, и он меня кодировать не будет...