Идеальная мишень
Шрифт:
— Угрожал, — заплакала она, — он угрожал. Сказал, что посадит его в бельгийскую тюрьму. — В бельгийскую тюрьму? — задумчиво повторил Дронго.
— У него был литовский акцент? — спросил, вступивший в разговор Сергей Шевцов, — Нет, — удивилась девушка, — не было. Он очень хорошо говорил по-русски.
— Вейдеманис родился в Сибири и провел там первые пять лет, — напомнил Дронго, не глядя на майора. Он подозвал Лукина и взял у него фотографию Вейдеманиса, полученную по факсу. Фотография была смазанная, бывший подполковник КГБ был изображен на ней еще довольно молодым.
— Это был он! Он! Я его узнала. Это он приходил к нам. — Девушка снова заплакала.
Верье ловко выхватил фотографию из рук Лукина, уже собиравшегося убрать ее в папку.
— Я думаю, она нам пригодится, — строго сказал бельгиец.
— Эдгар Вейдеманис, — задумчиво повторил Дронго.
— Это ясно и без ваших умозаключений, — с вызовом сказал Шевцов. — Они наверняка вернулись в Голландию. Нужно снова начинать с Амстердама.
— Возможно, — кивнул Дронго, — но у меня отпало всякое желание лететь с вами обратно. Я останусь в Антверпене. Захар, не забудь переслать мои вещи в отель «Антверпен Хилтон». Я останусь здесь, пока не найду Вейдеманиса.
— Решили помочь бельгийской полиции? — спросил Шевцов. — Думаете, вы сможете найти преступников раньше бельгийцев?
— Я постараюсь это сделать, — коротко ответил Дронго. — Мне не нравится это дело с самого начала. Я должен попытаться опередить их группу хотя бы один раз.
— Это ваше дело, — пожал плечами Шевцов, — можете оставаться.
Он пошел к автомобилю. Лукин вопросительно посмотрел на Дронго.
— Ты тоже уезжай, — разрешил Дронго, — если будут новости — сразу звони на мой телефон. Самое главное — узнать все про Вейдеманиса. Мне нужно понять, почему он согласился отправиться в такую опасную командировку.
— А как же вы тут один? — с испугом спросил Лукин. — У вас есть план действий?
— План один — думать. Нужно просто успокоиться, сесть и подумать.
Нельзя бегать за ними по всей Европе. Нужно просчитать варианты и попытаться их опередить. Только в этом случае появятся шансы на успех. Иначе я могу успеть тогда, когда они найдут и убьют Труфилова. А насчет меня ты не беспокойся. В любой стране мира, особенно в Европе, я чувствую себя как дома. Я знаю здесь каждый город, в котором побывал раньше. Здесь у меня есть знакомые и даже друзья. Оставь мне только фотографии Харченко и Кокотина. И не забудь выслать мои вещи.
— До свидания, — Лукин пожал ему руку, — я буду вам звонить.
Группа отъезжающих села в автомобиль. Вестерген попрощался со своим бельгийским коллегой, пожал руку Дронго.
— Меня трудно удивить, — признался на прощание флегматичный голландец, доставая трубку, — но вам, похоже, это удалось. Удачи вам, мистер Дронго.
Кажется, под этим именем вас знают в Европе.
— Спасибо, — Дронго попрощался с комиссаром и подошел к оставшемуся у обгоревшей машины Верье.
— Решил остаться с вами, — сказал он по-английски, — надеюсь, вы не будете возражать, господин комиссар?
— Как вам угодно, — сухо заметил тот, — у нас и
— Предполагали, — .признался Дронго, — но мы все время опаздываем.
— Очевидно, работает специальная группа террористов, — задумчиво сказал Верье, — их перебросили в Европу.
— Боюсь, что это не обычные террористы, — горько заметил Дронго, — судя по всему, они ищут бывшего сотрудника военной разведки. А тот, кто возглавляет поиски, — бывший сотрудник разведки КГБ. Это не обычные бандиты и не обычные террористы.
— Понятно, — прошептал Верье, — я примерно так и полагал. Взгляните, какой профессионал работал здесь. Взрыв строго направленного действия. У несчастного мистера Ржевкина не было ни одного шанса выжить.
— Да, — кивнул Дронго, подходя к обгоревшей машине, — они, очевидно, установили взрывное устройство, подключив его к системе зажигания.
— Эксперты разберутся, — вздохнул комиссар, — надеюсь, та группа убралась из Бельгии…
На полуслове комиссара прервал один из сотрудников, подбежавших к нему.
Комиссар выслушал своего помощника и ошеломленно посмотрел на Дронго. В его глазах мелькнуло нечто похожее на страх.
— Только что сообщили из Схетона, — сказал комиссар Верье, — там найдены трупы двоих убитых мужчин. Их мучили перед смертью. В эту квартиру шел страховой агент; он и услышал крики несчастных. Негодяи поняли, что им могут помешать, убили обоих и скрылись. Я еду в Схетон. Кажется, мы опять опоздали…
Вы поедете со мной? — спросил комиссар Дронго.
— Да, — ответил тот. — По-моему, число загадочных убийств за последние дни катастрофически растет… Чья рука направляет их?
Москва. 14 апреля
Галина Сиренко приехала в Ясенево, в штаб-квартиру службы внешней разведки, в половине двенадцатого утра. Два часа ее знакомили с личным делом бывшего подполковника ПГУ КГБ СССР Эдгара Вейдеманиса. Все, что можно было показать, включая материалы о событиях десятилетней давности, ей показали. Она тщательно делала выписки, понимая, как важны все детали для Дронго, ожидавшего ее материалов в Голландии и Бельгии. Затем ее принял генерал СВР, один из бывших сослуживцев Вейдеманиса. Серый элегантный костюм и яркий галстук, завязанный двойным американским узлом, придавали генералу некий штатский шарм.
— Вы собираете материалы на Вейдеманиса? — спросил он.
— Я ознакомилась с выдержками из дела, которое мне любезно показали ваши сотрудники, — подтвердила Галина.
— Мы не можем дать вам его личное дело, — объяснил генерал, — некоторые операции, в которых он принимал участие, до сих пор засекречены. Вы должны нас понять.
— Понимаю, — кивнула Сиренко, — но данные, которые мне дали, имелись и в ФСБ. Там нет почти ничего нового.
— Разумеется, — согласился генерал, — там и не может быть ничего нового. Он ведь ушел из разведки сразу после событий девяносто первого года.