Идеальная партия
Шрифт:
«Ну так будь благоразумной, уходи сейчас».
«Но это означает бросить его сейчас, когда он во мне нуждается».
«А это уже не твоя забота».
«Любовь к Трэвису всегда будет моей заботой. Я могу любить его и на расстоянии, думая, как он там. Или я могу любить его, будучи рядом, делая все, чтобы осчастливить его».
«И причинять себе боль. Подумай об этом!»
Затем были фотографии. На одной из них Эймос стоял со всеми пятью своими сыновьями. Она следовала за фотографией
— Подождите, — сказал Эймос. — Мы еще не закончили. Трэвис, подойди сюда.
И так получилось, что Трэвис оказался единственным сыном, который был заснят с ним один.
— Да, — счастливо пробормотала Шарлин. — Да, да, да.
Прием изобиловал речами и шампанским. Глядя на жениха и невесту, Шарлин видела все то же выражение лица Марселя, которое уже наблюдала раньше. Дариус выглядел так же, когда его взгляд касался Харриет.
«Будет ли он так же смотреть на тебя на вашей свадьбе?» — спросил ее внутренний голос.
— Возможно. Он очень хороший актер.
Наконец гости начали расходиться. Слова прощания были сказаны, и остаток вечера стал семейным воссоединением. Кэсси и Марсель остались ночевать в Париже, отправляясь в свой медовый месяц на следующее утро, когда остальное семейство разъехалось. Шарлин рада была видеть, что Трэвис был увлечен разговором с Леонидом, чье мрачное настроение растворилось в удовольствии от общения с братом. Когда она проходила мимо, оба мужчины поймали ее за руки и пригласили ее посидеть с ними.
— Я говорил, как я рад снова увидеть своего брата, — обратился к ней Леонид, — и как грустно, что завтра мы уже должны попрощаться.
Шарлин воодушевилась.
— Это просто, — подсказала она. — Шоу снимает эпизод в Лондоне. Так почему бы не снять и в Москве?
— Блестяще! — воскликнул Трэвис.
— Но ты же собираешься сниматься в кино, — запротестовал Леонид. — Будет ли у тебя время?
— Я пока еще не снимаюсь, а даже если и буду, сначала должны быть отсняты телевизионные серии. Я поговорю об этом с продюсерами, как только вернусь в Лос-Анджелес.
— И они согласятся, потому что ты большая шишка и они сделают все, что ты пожелаешь, — сказал Леонид, торжествуя. — Подожди, когда выберешься в Москву, я смогу хвастаться, что ты мой брат.
Он сжал руку Шарлин и поцеловал ее.
— Спасибо за идею. Ты просто гений. Трэвис, твоя дама гениальна!
— Я знаю, — ответил он, поклонившись ей с благодарностью.
— Да перестаньте, я просто подала вам идею. — Она рассмеялась. — Если они это сделают, то только для того, чтобы доставить Трэвису удовольствие.
— Это правда, — согласился Леонид. — Трэвис настоящий мужчина. А настоящему мужчине нужно, чтобы рядом
— И она, безусловно, со мной, — твердо произнес Трэвис. — Черт! Ну почему телефону понадобилось зазвонить именно сейчас? Привет, Джо… Что такое? — спросил Трэвис.
Внезапно его лицо просветлело.
— Ты уверен? Это не может быть ошибкой? Это замечательно! Да, я отмечу число. В следующем месяце. Верно.
— Что случилось? — Шарлин обеспокоенно посмотрела на Трэвиса.
— Это премия за лучший телепроект года. Джо получил предварительное уведомление.
— И у тебя есть номинация? — порадовался за брата Дариус.
Семья собралась вокруг них.
— Предположительно, больше одной, — ответил Трэвис. — Джо, сколько? Сколько? — Он ошарашенно осмотрелся вокруг. — Бумагу, бумагу!
Джексон протянул обрывок бумаги. Леонид вложил карандаш в руку Трэвиса. Все сосредоточились на его каракулях.
— Это же четыре! — воскликнул Марсель, читая из-за плеча Трэвиса, как только тот отключился. — Четыре номинации?
— Дай посмотреть! — взвизгнула Харриет, жена Дариуса. Выхватив бумагу, она начала читать вслух: — «Премия за лучшую главную роль в телевизионном сериале. Премия за лучшую комедийную роль в телевизионном сериале».
— Это надувательство! — прорычал Трэвис. — Был всего один эпизод, сыгранный ради смеха, так что кто-то основательно подергал за ниточки, чтобы выдвинуть меня на эту номинацию. Это ничего не значит.
— Хватит скромничать, — велел Джексон, — тебе это не идет. Что там еще?
— «Премия за лучшую драматическую роль в телевизионной пьесе», — прочитала Харриет. — Ты еще и в пьесах играешь?
— В прошлом году. Всего один раз.
— «И за вклад в образовательное кино», — прочла Харриет.
Братья Трэвиса разразились смехом.
— Образовательное? — повторил Дариус. — Ты?
— Очень смешно, — ухмыльнулся Трэвис. — Я появился в паре документальных съемок. Я же говорил, это надувательство. Кто-то состряпал это.
— Конечно, — заявил Марсель. — Никто даже не подумает, что ты и есть этот «кто-то», только потому, что у тебя номинаций больше, чем у остальных.
Все аплодировали и чокались, поднимая свои бокалы, хотя Трэвис выглядел смущенным даже сквозь смех.
Эймос взял бумажку у Харриет и изучил ее.
— Это фальсификация, — повторил Трэвис. — Ни у кого не может быть столько номинаций, если только кто-то не подергал за нужные веревочки.
— Конечно, — согласился Эймос. — Очевидно, это для поддержки твоей кандидатуры на роль в фильме. Ты возьмешь все награды. Твой невероятный успех будет официально признан, и роль станет твоей. Великолепно.