Идеальная жена некроманта
Шрифт:
Ее жених не собирается хранить ей верность. Увлекшись случайной девицей, он без раздумий предложил ей близкие отношения. Он считал себя вправе их предлагать... Как часто повторяли братья: иметь любовницу – исконное право любого мужчины.
«Я простодушная влюбленная дурочка, несмотря на весь свой опыт и все свои реально прожитые годы».
В груди запекло сильнее, сердце затрепыхалось в оковах горя, пытаясь сбросить их, вырваться из плена. В глазах потемнело, сердце болело, будто разваливалось на куски...
Запертую дверь резко дернули. Голос Теграна произнес
– Тая, немедленно открой! На счет «три» я начну выбивать эту дарксову дверь, и сюда сбежится толпа любопытных. Раз! Два!
Задвинув страдания несбывшихся мечтаний на дальний план, Тая вытянула руку вверх, щелкнула замком двери и сдвинулась к стене. Раз Яр назвал ее в коридоре больницы «Таей», то он настроен серьезно. Хорошо, она подождет, пообщается со всеми желающими, а потом сбежит из больницы и где-нибудь далеко-далеко, в абсолютно безлюдном месте позволит себе впасть в отчаяние. Этим горем надо переболеть. Потом станет проще. «Время лечит» – гласит теория. «Горе надо выплакать» – говорит народная мудрость.
Тегран зашел в комнату и закрыл за собой дверь, наложив поверх звукозаглушающее заклинание.
– Этот болван тебя не узнал, – констатировал Яр, которому в красках доложили обо всем.
– Отстань, – вяло откликнулась Тая, занятая лишь одним – старанием не рассыпаться на куски прямо перед товарищем.
Яр хмыкнул, присел на пол рядом с Таей, также привалясь спиной к стене, сказал:
– Что примечательно: он намерен изменять тебе с тобой самой.
– Сгинь с глаз моих, а.
– Не могу. Ты мой друг, а друзей в беде не бросают.
– Ты не друг, ты глистная инвазия, – вспыхнула Тая, которой совсем не нужно было, чтобы кто-то сыпал соль на свежие раны. – Не буди во мне желание выяснить, какие органы мага отвечают за его магию!
– О, ты вернулась, моя несравненная язва! – воскликнул Яр. – Прекрасно, а то странно видеть тебя в таком унылом настроении. Наплюй на некроманта и выходи замуж за меня.
Несмотря на шутливый тон, серые глаза целителя смотрели серьезно, напряженно, пытаясь высмотреть в девушке правду – насколько больно задел её недогадливый и неверный жених, и нет ли оснований опасаться, что Тая с горя сотворит какую-нибудь непоправимую глупость, вроде приёма опасной дозы успокоительного или снотворного зелья.
«Правда, почему нельзя легко и просто сменить одного жениха на другого? – заторможено и апатично спросила себя Тая. – Яра я уважаю, восхищаюсь его умом, честностью, трудолюбием... Почему сердцу не прикажешь? А если я хочу приказать?!»
В груди запекло настолько сильно от непролитых слез, что Тая стиснула зубы и отвернулась от мага. Нет, вначале надо переболеть, перетерпеть, потом пережить, а уж затем думать, что делать дальше.
От Теграна удалось отвертеться не сразу. Пришлось с видимым спокойствием пообедать с ним, с деланной непринужденностью отшучиваться от двусмысленных замечаний коллег, недоумевающих по поводу произошедшего с ней инцидента. Должность публичного человека, который всегда на виду, обязывала Таю сохранять бесстрастное лицо, как у блефующего игрока в покер, которому выпал не лучший расклад карт.
Ранний вечер поздней осени спустил на столицу сумерки, когда Тая решительно отказалась от предложения Теграна проводить ее до дворца и уселась в свою неприметную темную карету в одиночестве. Проехав половину
Незамеченной Тая проскользнула по первому этажу больницы к ее черному входу. У порога перед ней внезапно возникло препятствие в виде Лелика и Жорика: зомбики стояли неподвижно и в упор смотрели на нее синими огоньками в пустых глазницах.
– Аврал закончился и вы остались без работы? – хрипло спросила Тая. – Никто никаких указаний вам не выдал?
Зомбики синхронно качнулись на шаг вперед. Покачались и с усилием сделали еще один шаг, после чего привычно замерли в ожидании инструкций.
– Странные вы, – вздохнула Тая, – но не до вас сейчас. Идите пол в главном холле мойте, его опять затоптали.
Зомбики натужно заскрипели, Тае померещилось, что они пытаются воспротивиться ее указанию. Но бунта не случилось: домашняя нежить перестала скрипеть и отправилась в заданном направлении.
Тая вышла в узкий переулок и побрела, не зная куда, пряча лицо в большом капюшоне.
Ей надо было остаться одной! Всего лишь остаться одной и справиться со всем, что вдруг навалилось. Перестать держать лицо и позволить себе скрежетать зубами от бессильной злости. Позволить гневу вырваться наружу, залить краской щеки и сбить дыхание, сменить ровный шаг на быстрый бег.
«Мой любимый мужчина не склонен к моногамии... это больно».
Читать ему нотации, как мальчишке Рассу? Кайлу за тридцать, он давно сформировался как личность. Разум Таи наконец включился и напомнил слова её земной подруги Светы, которая помимо фэнтези обожала читать всяческие книжки по психологии и часто повторяла: «Любимых людей не переделывают и не перевоспитывают – под них либо подстраиваются, либо теряют».
А так как подстроиться она не сможет...
Тая задыхалась, в ее сознании, как в рекламной вывеске, красной лентой бежали слова жениха: «Могу предложить тебе стать любовницей». Могу предложить... Боль в груди стала нестерпимой, захотелось вырвать себе сердце и прополоскать мозги в растворителе, чтобы забыть о Кайле навсегда. Забыть о его черных глазах, обаятельной улыбке, готовности всегда прийти на помощь. О словах: «Я люблю тебя, солнце мое».
Люблю, но охотно целую других!!! И не только целую...
Сердце Таи не выдержало и словно распалось на сотни осколков – осколков острых, больно жалящих, проникающих в горячую кровь и превращающих ее в стылый вязкий поток. Она споткнулась о корягу под ногами и упала на влажную холодную землю.
Коряги и земля в центре столицы?
Тая осмотрелась. Ноги занесли ее на старинное кладбище, появившееся здесь, на холме над озером, в давние времена, когда столица была намного меньше, чем теперь. Покосившиеся надгробия из грубо обтесанного камня освещались бледным светом вышедшей на небосвод луны – спутник этой планеты был больше своей земной сестры и давал довольно света, чтобы рассмотреть ближайшее окружение.