Идеальная жена
Шрифт:
– У-у-ух, – опять замычал он и сел прямо на траву.
– Что случилось? спросила Девон, опустившись рядом с ним.
– Да ничего, – ответил Райан с легкой гримасой. Увидев озадаченное выражение на ее лице, он негромко рассмеялся и обнял ее за плечи.
Ты действуешь на меня самым умопомрачительным образом. Я спокойно стоял здесь и думал, как ты здорово выглядишь в этих джинсах, потом стал вспоминать, как ты надевала их сегодня утром и что при этом произошло. – И в результате я оказался в неудобном положении: я не могу стоять, потому что это было бы просто неприлично – здесь дети, собаки…
Густая
– Ты это серьезно?
– Естественно! Чуть было не опозорился перед всеми. Устроил бы бесплатный спектакль. – Райан засмеялся вместе с ней, и вдруг совсем неожиданно смех его сошел на нет. – Девон, у тебя бывали такие моменты, когда кажется, что все останавливается 4? Когда тебя пронзает мысль, что ты никогда не бывала так счастлива?
У нее дыхание перехватило, когда глаза их встретились. Она хотела ответить, что раньше не испытывала подобного чувства – только, может быть, совсем недавно, когда поняла, как сильно его любит.
– Был один такой момент, – сказала она, улыбаясь.
Райан с серьезным выражением лица кивнул головой.
– А у меня такое ощущение, будто я сейчас умру от счастья, – сказал он, нежно убирая ее волосы с висков. – Все так… так здорово.
И когда их губы соединились, Райан осознал, что прекрасная незнакомка, в течение долгих пяти месяцев жившая в его доме, больше уже не чужая.
Это его законная жена, и он страстно, бесконечно любит ее.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Как мужчина сообщает женщине о том, что влюблен в нее?
Райан никогда об этом не задумывался. Наверное, потому, что даже представить влюбленным себя не мог.
Но если мужчина намеревается сделать такой шаг, это серьезно. В конце концов, что тут сложного – глядя женщине в глаза, сказать ей: “Дорогая, я люблю тебя”?
Очень много сложного, как вскоре выяснилось. Например, он начинал нервничать, даже мысленно произнося эти слова. После такого признания обычно следует предложение: “Давай будем жить вместе – останься со мной навсегда”. Все это хорошо, только жизненный опыт убеждает, что “навсегда”, касающееся сердечных отношений, встречается очень-очень редко. И кто обвинит мужчину в излишней осторожности, если он желает еще раз подумать перед тем, как сделать последний, решающий шаг, который потом уже не исправишь?
Свечи, мягкая, ненавязчивая музыка, розы с длинным стеблем – вот чего ему хотелось; очень тихой, интимной, романтичной обстановки, соответствующей самому важному моменту в его жизни.
“Овечья полянка” в Сентрал-парке жарким субботним днем 4 июля, летающие воздушные змеи, орущее радио, дети, собаки, люди повсюду – все это и не уютно, и не романтично.
Маленький садик за домом из темно-красного кирпича – вот что романтично. А еще лучше – ресторанчик на 57-й улице, который он обнаружил совсем недавно: тихое, уютное местечко с ненавязчивым, рассеянным освещением, изумительной французской кухней и замечательным винным погребком с богатым выбором. Ни он, ни Девон не были одеты по-вечернему, но владелец того ресторанчика – его добрый приятель. Он не только их хорошо примет, но даже завопит от радости, как истинный француз, когда узнает, что его бистро должно сыграть такую важную роль в таком
Райан решительно поднялся и протянул руку Девон.
– Пойдем, – сказал он. – Пойдем, дорогая. Рука Девон легко ухватилась за его руку. Она встала, улыбнулась, глядя ему в глаза, затем, потянувшись, вытащила травинку из его волос.
– Куда мы направляемся?
Райан улыбнулся ей в ответ и обвил рукой ее талию.
– Как насчет ланча?
Девон тоже обняла его за талию.
– Нормально. Я тебе говорила когда-нибудь, что лучше всех в мире готовлю тунца с рисом?
– Тунца? – переспросил Райан, и его передернуло.
– А-а, понимаю. Нам не надо причудливой пищи, нам нужно что-нибудь попроще, – ухмыльнулась Девон. – Хорошо. Тебя устроят поджаренный бекон с листьями салата и тосты с томатным соусом?
– Вообще-то я имел в виду кое-что поинтереснее кафетерия.
– Я тоже. Я думала, мы пойдем домой, и я бы…
– Домой?
Она быстро посмотрела ему в глаза.
– Извини, – сказала она. – Я хотела сказать, в твой дом, и…
– Мне больше нравится, когда ты говоришь “домой”, – негромко и ласково проговорил Райан, целуя ее в висок. – Но я намерен увести тебя в какое-нибудь особенное место, более подходящее для нашего… необычного ланча.
– Куда-а? – улыбнувшись, спросила Девон. Он тоже улыбнулся – загадочно.
– Увидишь.
Пока они шли по Пятой авеню, а потом повернули к центру, Райан обдумывал, что будет говорить.
Как объяснить своей жене, что вместо того, чтобы разводиться с ней, ты намереваешься жениться на ней – вновь? Со всеми полагающимися официальностями и прибамбасами, над которыми он подсмеивался все эти годы.
Он хотел все по полной программе: старинную церковь с солнечными лучами, пробивающимися сквозь украшенные витражами окна, цветы на алтаре и вдоль обеих сторон прохода. Орган. Нет – скрипки, виолончели, хор! Шаферы, подружки невесты – все, что положено по этикету, но главное – она, Девон, идущая к нему в белом подвенечном платье с тонкой, полупрозрачной фатой.
Они произнесут торжественные слова клятвы, наденут друг другу кольца. На той короткой, скомканной церемонии несколько месяцев назад он подарил Девон золотое колечко, но это ничего не значило, было несерьезно. Кольцо, которое он преподнесет ей на этот раз, Девон выберет сама. Оно станет прекрасным дополнением к искрящемуся бриллиантами обручальному кольцу, и Девон будет носить его как символ их любви.
Конечно! Вот так и надо все сделать. Сейчас не нужно говорить, что он любит ее. Еще рано. Сначала он купит ей кольцо с бриллиантом – таким красивым и безупречным, как она сама. И надо заказать столик в “Ля Саламандер”… Нет, он поступит гораздо лучше: объявит Элейн, что снимает весь их ресторан.
И когда наступит тот самый момент, он вытащит кольцо из кармана, возьмет ее руку в свою и скажет…
– О-о, Райан! Кто бы мог подумать, что мы с тобой здесь встретимся!
Райан так увлекся своим воображаемым миром, в котором он и Девон вот-вот должны были начать новую жизнь, что сначала даже не узнал ни голоса женщины, ни ее саму.
Но когда она визгливым голосом еще раз произнесла его имя, он, проморгавшись, уставился на нее недружелюбным взглядом.
– Шэрон, – сказал он и натянуто улыбнулся. – Как приятно.