Идеальная жизнь

Danielle Steel

A PERFECT LIFE

Copyright © 2014 by Danielle Steel

Толпы студентов начали стекаться к актовому залу Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе за час до открытия дверей и за два часа до того, как там должен был выступить конгрессмен Патрик Олден. Конгрессмена пригласил некий шустрый профессор, читавший курс теории и практики государственной службы студентам младших и старших курсов.

Как только Олден принял приглашение, профессор оповестил всех студентов, изучавших политологию. Ожидалось, что лекционная аудитория будет забита под завязку: встреча с конгрессменом соберет не менее двух тысяч человек. Судя же по количеству тех, что толпились в ожидании,

когда наконец откроются двери, желающих оказалось гораздо больше. Что неудивительно. Олден был известен своими либеральными взглядами. Он отстаивал права меньшинств и женщин и сочувственно относился к проблемам как юных, так и пожилых граждан страны. У него самого было четверо детей. Женатый на подруге детства, он пользовался всеобщей симпатией. Студентам не терпелось услышать его речь, которая вот-вот прозвучит в стенах университета.

Наконец двери распахнулись, и толпа обрела некую упорядоченность. Стоял погожий октябрьский день, теплый и солнечный. Выступление Олдена было назначено на одиннадцать часов утра. По окончании лекции предполагалось общение студентов с докладчиком в виде ответов на вопросы. Визит конгрессмена в университет завершал ленч с ректором, после чего гость должен был улететь на самолете обратно в Вашингтон.

Заполучить такого лектора было редкой удачей. Никакого важного мероприятия, вроде юбилея или выпуска на юридическом факультете, в университете не намечалось. Это была всего лишь лекция, на которую удалось пригласить интересного выступающего. К счастью, Олден смог выкроить в напряженном графике свободное время. А график его пребывания в Калифорнии и впрямь был напряженным: накануне состоялась его встреча с губернатором и обед в честь Олдена, на котором ему была вручена награда. В общем, Пэт Олден пользовался любовью и молодых, и пожилых.

Утром Олден завтракал со старшим сыном, студентом Университета Южной Калифорнии. В аудитории Патрик Олден появился с небольшим опозданием, минут в десять: стоя за кулисами, он ждал, пока его слушатели займут свои места. Выйдя на сцену, он тепло улыбнулся собравшимся. С его появлением в зале мгновенно установилась тишина. Те, кому не хватило мест, сидели на полу в проходах или стояли у дверей в конце аудитории.

Все с жадным интересом ловили каждое слово конгрессмена, рассказывавшего о работе правительственных органов и той великой ответственности, которая ляжет на плечи тех, кто свяжет свое будущее с политикой. Олден подробно рассказал про собственные студенческие годы, объяснил, чего пытался достичь, работая во всевозможных общественных комитетах, куда его тогда избирали. В Конгрессе он заседал вот уже третий год, и на его счету числилось немало законодательных инициатив, хотя этот год и не был для него выборным.

Олден говорил искренне и убедительно; присутствующие жадно ловили каждое его слово. Когда же он закончил свою речь, зал разразился бурей аплодисментов. Олден был доволен: похоже, он заразил юное поколение своим примером. Пригласивший его преподаватель объявил вопросо-ответную часть встречи. Вверх тотчас взметнулись сотни рук. Вопросы были острыми и умными и, как правило, по теме. Прошло минут двадцать, прежде чем в третьем ряду встал какой-то юноша, на которого указал конгрессмен, чтобы ответить на его вопрос, и с улыбкой посмотрел на Олдена.

– Какова ваша позиция по вопросу о свободе обладания оружием? – спросил молодой человек.

Этой темы конгрессмен в своей речи не коснулся и не собирался этого делать. Он был тверд в своих взглядах, хотя и не привык громко кричать о них. Да, он склонялся в пользу контроля, но вопрос был настолько щекотлив, что Олден решил не затрагивать его в своем выступлении, ограничившись советами тем, кто предполагал связать свою жизнь с политикой и государственной службой. Короче говоря, конгрессмен счел нужным не поднимать больную тему.

Молодой человек, задавший вопрос, производил приятное впечатление: гладко выбрит, светлые волосы аккуратно причесаны, одет в голубую рубашку и куртку из магазина армейских излишков. Выглядел он подтянутым и воспитанным, вот только почему-то не улыбнулся

в ответ на улыбку Пэта Олдена. Как кто-то позднее вспомнил, юноша этот был удивительно бледен, как будто днями не видел солнечного света.

Пэт Олден посерьезнел и начал отвечать на его вопрос.

– Я думаю, все вы знаете мое отношение к этой проблеме. Несмотря на одно из положений нашей конституции, дающее нам право на ношение оружия, я считаю, что терроризм – важный фактор современного мира, который нельзя игнорировать. Оружие часто попадает не в те руки. Мне кажется… – начал было конгрессмен, но так и не закончил свою мысль: молодой человек в синей рубашке и армейской куртке выхватил из кармана пистолет и, даже толком не прицелившись, выстрелил ему прямо в грудь, после чего произвел второй выстрел – в шею.

Заливая сцену кровью, Олден повалился на пол лицом вниз. Помещение огласилось испуганными криками. Охранники вместе с двумя телохранителями бросились к раненому. Студенты беспорядочной толпой устремились к выходу. Кто-то искал укрытия от пуль между стульями. Затем в зале грохнули новые выстрелы. Парень с пистолетом выпустил пулю в голову девушке, сидевшей рядом с ним, после чего стал беспорядочно стрелять в толпу. Когда же охранники бросились к нему, он застрелил их обоих.

К этому времени места вокруг стрелявшего опустели. Тогда он бросился через зал, на бегу стреляя в студентов, спешивших к выходу. Трем парням он выстрелил в спину, одной девушке попал в голову. По всему залу валялись убитые и раненые. Те, кто был ближе к сцене, окружили раненого конгрессмена. Пол вокруг него был залит кровью. Видя, как у них на глазах погибают товарищи, студенты истошно кричали от ужаса.

Точно зная, что делает, стрелявший последнюю пулю оставил себе. Университетский охранник находился всего в полуметре и попытался выхватить у него пистолет. Убийца на долю секунды замешкался, не зная, стрелять в него или нет, после чего выпустил пулю себе в голову и тем самым завершил кровавое побоище, которое сам же затеял всего несколько минут назад.

Кровавая драма длилась ровно семь минут. Его жертвами стали одиннадцать студентов и двое охранников. Еще восемь человек получили ранения. Конгрессмен был без сознания. Его, залитого кровью, медики вынесли из помещения на носилках. Снаружи уже стояло с десяток машин «Скорой помощи» и еще несколько должны были прибыть с минуты на минуту. Университетская полиция тщетно пыталась успокоить толпу. Несколько полицейских получили увечья, выбираясь из злосчастной аудитории. Из здания доносились крик и плач двух тысяч студентов, пытавшихся покинуть место трагедии.

Полицейские наконец окружили бездыханное тело стрелявшего. Один из них обыскал карманы убитого в поисках документов, после чего медики вынесли тело вон. Соседние стулья были густо залиты кровью и заляпаны ошметками мозга.

Потребовалось несколько часов, чтобы развезти по больницам раненых, убрать мертвые тела, очистить помещение и немного успокоить участников и свидетелей разыгравшейся драмы. Две жертвы скончались по пути в клинику. Число убитых студентов возросло до тринадцати человек. Университетский кампус стал местом кровопролития и скорби по погибшим, к несчастью пополнив печальную статистику насилия в учебных заведениях страны. Увы, эта трагедия была далеко не первой.

Все телеканалы изменили сетку вещания, прервав многие программы, и транслировали репортажи, снятые на месте событий в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

Отмечалось, что конгрессмен Олден находится в критическом состоянии. Он получил ранения в грудь и шею. В последнем репортаже сообщалось, что он находится в операционной, где хирурги в данный момент борются за его жизнь.

Через час в телеэфире было названо имя того, кто устроил кровавую бойню в университете. Будущий юрист, он бросил учебу в университете год назад. Известно также, что он отличался психической неустойчивостью. Признаки душевного заболевания появились у него еще за год до окончания школы. Во время учебы в университете он отказался продолжать курс лечения, хотя в старших классах школы лечился в психиатрической клинике.