Идеальное погружение
Шрифт:
На поиски уходят последние минуты нашего пребывания внутри корпуса затонувшей подлодки. Ничего. Пусто.
«Пора возвращаться, — подаю знак Георгию. — А то Мишка начнет нервничать…»
Покинув командирскую каюту, двигаемся по узкому коридору, затем пробираемся по завалам четвертого отсека. И выбираемся наружу через пробоину пятого. Михаил на месте.
«Закончили?» — спрашивает он.
«Да. Как обстановка?»
«Пока спокойно».
«Акул не видно?»
«Нет. Ни визуально, ни на экране панели».
И то слава богу. Одной проблемой меньше…
«На
Глава вторая
Филиппины; бухта близ города Вирак.
Настоящее время
Взобравшись на борт «Миллениума», я первым делом приказываю Игорю сняться с якоря и отвести катер подальше в глубь бухты. Это элементарная предосторожность, потому что согласно докладу того же Игорька мимо дважды прошел быстроходный катер с бело-синим корпусом. Нехороший знак. Рисковать нельзя.
Позже, когда мы выполним поставленную Горчаковым задачу, наши дипломаты сообщат о трагедии, как-нибудь хитро обосновав появление российской субмарины в территориальных водах Филиппин. Затем организуют ее подъем. Лодка дизельная, ракетного вооружения на борту нет, так что большой шумихи по этому поводу быть не должно. А сейчас не стоит понапрасну светиться поблизости от объекта работы. Сейчас, по официальной версии, «Белозерска» здесь нет и быть не может.
Пока мы освобождаемся от снаряжения и костюмов, катер входит в бухту. Двигатели замолкают, Игорь бежит на бак и швыряет за борт якорь. Мы в миле от берега и городка Вирак. Между нами и полосой песчаных пляжей снует не менее сотни рыбацких джонок. Несколько солидных катеров и яхт стоят на рейде по соседству. Одним словом, мы здесь не одни, и это кстати.
Поинтересовавшись результатами погружения, девушки намереваются побаловать нас перекусом из сока и фруктов. Для серьезного обеда рановато, и мы не прочь заморить червячка.
Пока они возятся у кухонного бокса, решаю связаться с Горчаковым. На мой взгляд, сегодня наступил как раз тот «крайний случай», когда без его совета не обойтись. На пути к цели мы оказались в тупике: Иванцов мертв, а командирский сейф заперт. Доступных способов для его взлома в нашем распоряжении нет. Мы даже не в состоянии поднять его на поверхность, так как он намертво приварен к переборке.
Мобильный телефон мертв. Глядя на пустую шкалу уровня приема, я невольно вспоминаю рассказ Сергея Сергеевича о блокаде профессора Иванцова, вынужденного сидеть на этом отдаленном острове без связи.
По моей просьбе Жора приносит аппарат спутниковой связи. Мы забираемся на флайбридж — там сигнал не будет иметь помех — и готовим его к работе. Набираю номер, с которого Горчаков звонил поздней ночью в отель…
Он отвечает довольно быстро, словно только и ждал моего звонка.
— Привет, — доносится из трубки его бодрый голос.
— Добрый день.
— Рад тебя слышать. Как отдыхается?
— Терпимо. Мы можем говорить?
— Конечно.
Понятно. Значит, лучше обойтись без открытого текста. В голову своевременно приходит мысль использовать в разговоре тему недавнего посещения музея Манилы.
— Побывали в том музее, который вы нам посоветовали. Помните?
— Да-да. Понравилось? — сразу понимает шеф идею. — Нашли там что-нибудь интересное для себя?
— Осмотрели главную достопримечательность — испанский галеон «Сан-Диего». Точнее, его останки, — с трудом подбираю нужные фразы. Так, чтобы не ляпнуть лишнего, но и не запутать собеседника.
— Да? Ну и как впечатление?
— Не очень. Пробоины в бортах, полуразрушенные внутренности. В общем, любоваться особенно нечем. Полагаю, его команда целиком погибла, приняв последний бой.
— Понятно, — приглушенно говорит Горчаков и вздыхает. — А другой экспонат. Помнишь, я о нем рассказывал?
— Его тоже нашли и осмотрели. Состояние таково, что не спасет никакая реставрация.
Генерал молчит, переваривая неутешительную информацию о смерти Иванцова.
А я чешу затылок и морщусь в поисках подходящих фраз о запертом сейфе…
— Ключ от главного хранилища, — шепотом подсказывает Жора.
— В общем, потратили на музей кучу времени, а ожидаемых впечатлений не получили, — продолжаю озвучивать легенду для тех, кто мог сейчас прослушивать наш диалог. — Кто-то из туристов намекнул, будто самые интересные экспонаты находятся в музейном хранилище. Неплохо бы посмотреть, что там, но хранилище заперто.
Сергей Сергеевич — очень умный и опытный сотрудник разведки. Напрасно я боялся, что мои слова запутают его или окажутся непонятными. Он смекнул, в чем дело, еще до того, как я закончил последнюю фразу.
— Я попробую разузнать подробности о хранилище, — обещает шеф. — И в любом случае перезвоню. Ждите…
Палило солнце. У меня болела спина — вчера за обедом я выпил пару бокалов крепкого алкоголя и уснул на носовой площадке. На животе, без своей любимой футболки с дырой слева на груди. Соответственно, под вечер превратился в вареного рака.
Пришлось пить. Много и бессмысленно. Результат не заставил себя долго ждать: поздно вечером мы организовали на кокпите дискотеку с буйными танцами и шоу «Мисс Филиппинское море». Подвыпившие девчонки исполняли перед нами эротические танцы в крохотных трусиках, а мы (тоже далеко не трезвые) орали, аплодировали и подначивали их.
Количество выпитого отразилось на самочувствии, поэтому утром я достал из холодильника разливного пива. Спина горела всеми огнями ада, и у меня даже отсутствовало желание смотреть на загорелых девушек в полупрозрачных бикини, решивших поплавать с купальной платформы.
В этот день мы не планировали погружений и решили устроить выходной. Во-первых, следовало поберечь газ в баллонах, коего оставалось не так уж много. Во-вторых, просто не было смысла ходить к затонувшему «Белозерску», не имея шифра к запертой дверце командирского сейфа.