Идеальное сочетание
Шрифт:
– О, простите! – возбужденно воскликнула я и поторопилась выполнить его просьбу, склонив в покорном жесте голову и честно намереваясь смутиться, но… лишь секунда внутреннего сопротивления и. – Но нет. Не могу не смотреть на вас, - призналась я, ощущая, как от прорывающейся наружу откровенности алеют щеки.
– Ваша улыбка такая очаровательная! – с придыханием известила я и от его прямого взгляда всё же скромно потупилась.
– Она безумно идёт вам! Так идеально сочетается…
– Правда? – переспросил Стас, пребывая одновременно, казалось, и в замешательстве, и в удивлении.
Я вновь подняла голову и практически тут
– Да, - прошептала почти беззвучно, успев напрочь позабыть на какой именно вопрос я только что ответила.
– Помниться, когда-то тебе нравились мои глаза…
– О чём это вы?! – встрепенулась я. – Да они всегда будут у меня на первом месте! – пламенно заверила я, бездумно ведясь на его провокацию. –Улыбка на втором!
– А на третьем?
– А на третьем - губы, - уверенно заявила я, гордясь тем, как быстро мне удалось расставить всё по своим местам.
Но на моё утверждение Станислав вдруг как-то криво улыбнулся, и до моего сознания запоздало добрался смыл произнесённых слов.
«О-о, Го-осподи! Ну что за идиотка?!»
– Губы, значит, - задумчиво протянул Стас и его тёмные глаза подозрительно сузились.
Я судорожно сглотнула и невольно отстранилась в глубь салона.
– Знаете, мне это…, - залепетала я, заёрзав на сидении под его изучающим проницательным взглядом. – Пора…
Не заметив каких-либо явных действия по предотвращению моей задумки, я осторожно вытянула из ладони бизнесмена свою и медленно, отчего-то боясь, что он действительно может накинуться, поднялась по краю дверного проёма. Стас лишь проводил меня взглядом, продолжая неподвижно сидеть корточках и смотреть с как боязливо я отступаю в сторону.
– Пойдёшь развлекаться дальше? – вдруг спросил брюнет, и его рука, останавливая, легла на бедро.
– Может, - нерешительно отозвалась в ответ и успела лишь вздрогнуть, когда с удивительной резвостью мой идеал выпрямился во весь рост и замер около меня так близко, что моё сердце тут же бешено затрепетало в груди.
Неожиданная энергичность Станислава Викторовича и интимность ситуации заставила непроизвольно сильнее вжаться в прохладную металлическую преграду и задержать дыхание. Я не знала куда себя деть, куда выкинуть из головы непристойные желания и напряженно застыла, пока, однако, его обжигающее дыхание не коснулось моей щеки. Всё внутри вдруг сжалось и так ощутимо и остро всколыхнуло все чувства, что я даже не подумала сдержать приглушенный стон, что сорвался с губ. Однако после я быстро опустила вниз голову, стремительно втягивая через рот жизненно необходимый кислород и пытаясь хоть как-то заглушить стук сердца, громко отбивающего свою дробь во всём теле.
– Тебе там будет лучше? – неожиданно вопросил Стас, словно не заметив моего состояния, которое бы легко могло послужить ему ответом. – Лучше, чем со мной? – Отрешённость его голоса невольно вызвала дрожь по телу, а суть вопроса ставила в тупик.
«Лучше, чем с тобой?! Нет ничего, лучше, чем ты и нет места лучше, чем рядом с тобой», - хотелось мне ему признаться, и я уже подняла голову для этого, но слова застряли в горле, как только наши глаза встретились.
В них не было и капли от того, что я видела в них прежде. Холодность, безразличие, усталость, въевшаяся, казалось, в самое сердце - в его тёмных глазах не было ничего из этого. Они словно оттаяли и за прежней маской показалось
– Чего молчишь? – как гром раздался его голос, а затем его руки требовательно встряхнули меня за плечи.
Но я не могла ему ответить. Не могла оторвать взор от его раскрытой и опустошенной души. И так невыносимо больно было смотреть в посеянную в нём когда-то пустоту, что непроизвольно по моим щекам побежали слезы. Стас замер, а я, громко всхлипнув и разревевшись от невыносимо давящих чувств, порывисто прижалась к его груди и обняла так крепко, как только могла. Мне безмерно сильно хотелось помочь ему хоть чем-то, хоть как-то заглушить безмолвным крик его души, который он никому не давал услышать. Но я слышала, видела и ясно ощущала всю глубину её беспомощности. Однако, я не знала, что можно для неё сделать и это разрывало мне сердце.
– Что с тобой? – озадаченно спросил мужчина, слегка отстраняя.
Не без труда я сумела поднять на него заплаканные глаза. Ещё сложнее мне давались слова.
– Прости… Прости меня, - только и смогла прошептать я, глотая слёзы и боясь утонуть в плескающихся внутри чувствах. – Прости…
– Что? О чём ты говоришь? – В его голосе я отчётливо различала удивление и беспокойство. – Что с тобой?
Едва ли я могла ответить на его вопрос, но мне хотелось донести до него свои переживания.
– Я…я не знаю, как помочь тебе… Ты выглядишь таким несчастным… таким одиноким… и я не знаю, не знаю, чем тебе помочь!
Я не сумела сдержать новую волну рыданий и опустила голову, стирая с лица непрошенную влагу. Станислав Викторович не спешил обвинять меня в глупых догадках, в безрассудном поведении и какое-то время просто молчал, а когда я уже было подумала, что он вот-вот вновь станет безразличной ледышкой и посмеётся надо мной, он вдруг неожиданно притянул меня ближе и обнял, словно в его руках была не я, а самое настоящее бесценное сокровище.
– Всё-то ты знаешь, - негромко произнёс мой бесценный идеал, коротко хохотнул мне в макушку и тихо вздохнул.
Я заплакала ещё сильнее. Мне было так грустно и так жаль, что, казалось, будто ничего печальнее на свете не может и существовать.
– Перестань, - послышался мягкий, успокаивающий голос Станислава у краешка уха. – Перестань плакать.
Но это было так сложно, что едва ли я могла сейчас исполнить его просьбу. Тогда Стас насильно разорвал наши объятия, требовательно, но аккуратно поднял мой подбородок вверх, осторожно стряхнул с него капельки слёз и нежно поцеловал.
– Не плачь, прошу тебя, - произнёс он в губы, вновь касаясь их и дразня. – Тебе не идут слёзы, - шепнул он и ласково стёр с щеки тонкие ручейки. – А ты ведь хочешь выглядеть для меня красивой, правда?
Я фыркнула, а он усмехнулся и поцеловал. И я ответила, надеясь, что этот поцелуй наполняет и исцеляет не только наши сердца, но и наши души. Мне хотелось думать так, и я искренне в это верила.
Глава 7. Выбор сердца.