Идеальное убийство
Шрифт:
— А присутствовать совершенно необходимо? — спросил он.
— Нет, — ответил Генри. — Конечно, нет.
Инспектор Сэндпорт приехал в половине одиннадцатого и выглядел каким-то веселым. Он принес с собой портфель, из которого достал несколько бумаг.
Собравшиеся смотрели на него — далеко не весело. Вайолет была бледна, как мел, Примроуз очень нервничала и постоянно взглядывала на часы, Чак почему-то смущался, а Даффи красовалась в шелковом неглиже — гордая и злая. Долли тяжело села на стул и опустила
Сэндпорт осмотрел всех с довольным видом и произнес:
— Леди и джентльмены, у меня для вас хорошая новость. Леди Балаклава умерла естественной смертью.
— Но… этого не может быть! — воскликнула Примроуз.
— Знаю-знаю, — мягко произнес инспектор Сэндпорт. — В это трудно поверить. И однако… Здесь документ, но я могу сказать проще. Следов яда не обнаружено нигде. Было исследовано все — шампанское, бокал, розы и торт. И это исключает версию об отравлении, потому что нет в природе такого яда, который не оставляет следов. Все ясно? — Сэндпорт поправил бумаги на столе и снял очки. — Нет и речи об отравлении. Следствие прекращено, а вы можете быть уверены, что среди вас нет убийцы. — Он замолчал, убрал бумаги в портфель, встал и вышел. Через минуту его машина уехала со двора, скрипнули шины по гравию.
Наконец, Долли громко проговорила:
— И слава Богу.
9
В это время раздался телефонный звонок. Примроуз выбежала в холл прежде, чем кто-либо успел встать. Через несколько секунд она вернулась, возбужденная и довольная.
— Это — Эдуард. Он сейчас — на станции. Чак, может, ты за ним съездишь?
— Эдуард? — с преувеличенным удивлением воскликнула Даффи. — У него же — конференция!
— Он приехал, потому что я его просила, — объяснила Примроуз. — Я звонила ему вчера.
— Поеду, заберу его со станции, — покорно согласился Чак.
Даффи даже взвизгнула.
— Нет! С какой стати! Ты будешь работать теперь у них шофером? И только потому, что этот осел так влюблен в свою жену…
— А ну-ка, заткнитесь вы все, — перебила ее Долли. — Пока еще я тут хозяйка, и не орите у меня за столом. Мистер Тиббет, у вас есть машина?
— Да, — сказал Генри.
— Может, вы будете так добры и привезете доктора Дюваля со станции? Я бы съездила сама, но «бентли» сломан.
— Я рад помочь. — Генри встал.
— Кстати, — продолжала Долли, — ваша жена тоже может поехать, если не возражает. У нас тут намечается один маленький семейный разговор.
— Не возражаю, — сказала Эмми.
Долли тепло им улыбнулась.
— Спасибо, мои дорогие.
В машине Эмми заметила:
— Эти сестры ненавидят друг друга.
— Конечно, ненавидят. — Ты это только сейчас поняла?
— Они сдерживались. Но смерть матери сломала все барьеры.
— Нет-нет! Все как
— Что ты имеешь в виду?
— Вчера они все были очень довольны и милы. «Естественная смерть» — вот что их разозлило.
— Интересно, как выглядит этот доктор Дюваль?
Перед станцией стоял только один мужчина — стройный, черноволосый, уверенный в себе. Когда машина остановилась, он подошел и наклонился к окну.
— Вы, наверное, приехали за мной? Я — Эдуард Дюваль.
Его английский был великолепный, может, слишком правильный, а карие глаза блестели за стеклами золотых очков.
— Вы совершенно правы, — ответил Генри. — Меня зовут Тиббет, а это — моя жена.
— Восхищен, мадам! — Дюваль поклонился.
— Долли хотела приехать сама, но «бентли» сломался. Садитесь.
Дюваль сел на заднее сиденье.
— Вы очень добры, — сказал он, когда машина тронулась с места. И добавил: — Грустная история… Вы были в доме, когда умерла леди Балаклава?
— Да, — ответил Генри.
— Смерть сама по себе не столь ужасна. Но говорят, что это было отравление?
— Подозревали.
— А сейчас уже нет?
— Никаких следов яда.
— И в торте?
— Великолепный торт. Просто объедение.
— Ага… — протянул Дюваль. — Значит, Примроуз напрасно волновалась. И не обязательно было мне приезжать. У меня — важная конференция.
— Я уверен, что ваша жена будет рада вас видеть. Она очень расстроена.
Дюваль проигнорировал эти слова.
— Что делает полиция? — спросил он.
— Ничего. Следствие закончено.
— А что говорят врачи?
— Естественная смерть. Какой-то очень редкий вид аллергии.
— Ха! Редкий вид? Ну, и дурачье!
— Все равно вывод один — естественная смерть.
— И мы можем сегодня уехать?
— Полиции вы не нужны. Но завтра — чтение завещания.
— Завещание, — задумался доктор Дюваль. — Да, конечно. Примроуз вряд ли это пропустит.
Когда они приехали, в доме уже был восстановлен порядок. Даффи, Примроуз, Чак и Долли пили кофе в гостиной. Вайолет отдыхала в своей комнате, а Пит ушел на прогулку.
Примроуз приветствовала своего мужа с безукоризненным равнодушием. Она даже не поставила чашку, когда он чмокнул ее в щеку.
Как только доктор Дюваль поднялся к себе в комнату, Даффи заявила, что хочет поспать, и встала из-за стола. Чак вызвался ее проводить, но она пригвоздила его к месту, сказав, что он будет ей только мешать.
Все-таки они вышли вдвоем, потому что Чак хотел сделать несколько звонков из библиотеки.
После этого Долли повернулась к Генри.
— Итак? Теперь, когда следствие закончено, что вы и ваша жена делаете в этом доме?
— Мы бы хотели остаться, чтобы послушать завещание, — сказал Генри.