Идеальное возвращение
Шрифт:
— Да, сынок. Всегда поддерживаю. Я напишу тебе адрес, как только мы приступим. Работа займет где-то две или три недели. Могу я оплатить наличными? Двадцать в час.
Вздох облегчения срывается с моих губ, когда тормоза поезда визжат вместе с замедляющимися вагонами.
— Ты лучший, Джимми. Спасибо.
— Все для моего второго любимого племянника.
Он усмехается над шуткой, которую шутит уже двадцать лет, с того времени, когда я был подростком-панком, пытающимся выглядеть крутым в глазах своих дружков. Я разрисовывал новенький «Бьюик» в переулке возле дома, когда дядя Джимми вышел
— Да, может, я смогу поработать над тем, чтобы вернуться на первое место? Эй, мне пора бежать. Скоро моя остановка.
— До скорого, Мэтт.
— Пока, дядя Джимми.
Ветер хлещет меня по лицу, холодный и неприятный, когда я выхожу из поезда на платформу. Солнце уже садится, и ночная жизнь города начинает оживать. Семьи, покупатели, бизнесмены и бизнесвумен исчезают с улиц, их заменяют накрашенные женщины в плащах и парни, ловящие «счастливые часы», и остальная часть населения, не обращающая ни на кого внимания и направляющаяся из пункта А в пункт Б.
Я дохожу до Зига за пять минут и сразу понимаю, почему его бизнес процветает. Зал забит. Столики заняты, остаются только стоячие места, но это не мешает выпивающим после работы людям веселиться.
— Ты новенький? — Девушка у входной двери с коробкой для денег кивает, указывая на эмблему бара, выглядывающую на груди из-под моей толстовки.
— Да.
— Зиг сказал, чтобы ты нашел его. Он где-то внутри.
Она дружелюбно улыбается, и я, кивнув, ухожу. Группа музыкантов играет на сцене, в то время как трое очень занятых барменов готовят напитки и отдают заказы на кухню. Я нахожу Зига на кухне, он выставлял жареную еду на два подноса.
— Слава богу. Ты не бросил меня, — говорит он.
— Никогда, чувак. Чем помочь?
— Вот. Иди за мной и неси это. Только не урони.
Он сует мне один из подносов, а сам берет еще два. Я спешу за ним из кухни в бар, и он, обернувшись через плечо, выкрикивает мне следующие приказы:
— Тебе нужно следить за драками. Если надо, разнимать людей. Не позволяй тем, кто явно выпил лишнего, покидать бар, если они собираются вести машину. Мы вызовем им Убер. — Зиг прерывается, чтобы выгрузить еду на стол и берет мой поднос. — Стой у двери, убедись, что никто не мешает Тане проверять удостоверения. Она объяснит тебе все детали. О, и мне надо знать, сколько всего людей. Здесь не может быть больше двухсот пятидесяти человек, иначе пожарная инспекция закроет нас.
— Понял. — Я киваю и быстро пробегаюсь взглядом по толпе, чтобы посчитать присутствующих.
— Вопросы? Найдешь меня, если что, — он перекрикивает вой электрогитары, уходя от меня.
Группа разогревается, и солист проверяет микрофон типичным:
— Раз. Раз.
Мой пристальный взгляд продолжает осматривать присутствующих, почти невозможно их всех посчитать, но я смогу. Восемьдесят один, восемьдесят два, твою мать. Я почти сбиваюсь, когда замечаю зомби лисицу, которую видел утром. Она сидит в угловой кабинке между двумя мужчинами, ее губы сжимаются, как мне кажется, от неодобрения. Я не заметил ее до этого момента, но вот она здесь,
— Так, ты должно быть Тана? — я приветствую девушку и снимаю толстовку.
— Это я, — она усмехается. — Поможешь мне сегодня?
— Да, мэм. Я Мэтт. — Я прерываюсь, пока она проверяет удостоверения личности и дает сдачу двум девушкам студенческого возраста. — Зиг сказал, что ты можешь рассказать мне все правила.
— Когда-нибудь работал охранником?
— Нет.
Она быстро осматривает мое тело, оценивая.
— Ты выглядишь как человек, который может справиться с пьяницами.
— Я справлюсь. О, и я посчитал, сколько внутри человек. Там около ста двадцати. Плюс-минус несколько.
Ее улыбка становится шире, когда она усмехается:
— Зиг попросил тебя сделать это? — Она продолжает, когда я киваю: — Да, я тоже веду подсчет. Я бы сказала сто пятнадцать, но хорошо, что ты округлил. Мне нравится.
— Спасибо.
Она смотрит на телефон прямо перед тем, как дверь открывается, и впускает внутрь группу двадцатилетних и вечернюю прохладу.
— Будь готов к тому, что начнется сумасшествие, Мэтт. Ночь только началась, но уже набирает обороты.
Тана не преувеличивала. Бар с каждым часом становится все более многолюдным, шумным и хаотичным. Я не могу видеть девушку-зомби со своего места, но я надеюсь, что она останется допоздна, или у нее появится причина подойти к двери, кроме той, что она решит уйти. Хотя я знаю, что она не хочет иметь со мной ничего общего, и теперь не могу не желать этого.
Незадолго до десяти, в то время как группа играет популярную песню, и почти все в баре подпевают, мое желание исполняется. Ее длинные ноги, яркий макияж и рисунки на теле, хоть и начавшие размываться, представляют для меня опасность, когда она приближается к двери. Ее бедра двигаются в такт песне.
Ее взгляд направлен на телефон, экран подсвечивает огонь в ее глазах, и оставляет мне возможность смотреть так долго, как я хочу. Она прекрасна. Сочные изгибы. Стройные ноги. Но больше, чем ее горячее тело, мое внимание крадет ее дерзкая уверенность движений. Не только мое, но и всех остальных одиноких, разгоряченных мужчин в помещении.
Ее внимание — как будто она чувствует мой взгляд — перемещается вверх, прежде чем она доходит до двери. Наши глаза встречаются, и она хмурится.
— О, снова ты.
— Ага. Я. Снова. Вернулся на работу. А ты тут зачем? Захотела еще раз увидеть меня? — Я пытаюсь пошутить, но ее рука тянется к бедру.
— Я думала, этот день не может стать хуже, но, видимо, ошиблась. Быть объектом твоих идиотских подкатов дважды за день — вишенка на моем пресловутом торте из ада.
— Ай. Это было совсем не мило, особенно от такой милашки.
— Хорошо. Потому что я не милашка. — Она бледнеет перед угрозой. — И если тебе не нужны проблемы, ты никогда больше не назовешь меня милашкой.