Идеальный донор
Шрифт:
– Поддерживаю, – говорит Даниил.
– И я в игре ребята, – Андрей достает из барсетки деньги.
– Ладно, Виктор, я провожу тебя, раз ты решил уйти. Забирай банк. Мы и без тебя прекрасно сыграем, – говорю с особыми вибрациями в голосе.
Вижу, как алчно загораются глаза Кузнецова, когда он видит миллион двести тысяч на столе.
– Хорошо, я в игре, – говорит он, отсчитывая деньги из выигрыша.
Даня мастер сдавать нужные карты, когда это выгодно нам. Не ошибся он и на этот раз. Когда карты были на руках, я услышал голос Андрея у себя в голове. Молодец, Даня, у него «стрит флеш». Я знаю, что такая комбинация
– Пятьдесят тысяч, – говорю я.
Все отвечают. Андрей и Даниил меняют карты. Потом Андрюха выходит из игры, и Даня назначает ставку в пятьдесят тысяч.
– Повышаю, – говорю я, медленно выкладывая на стол две пачки по пятьсот тысяч.
– Уравниваю, – поддерживает меня Даня.
Я вижу, что мыслительный процесс у Кузнецова заработал со скоростью звука. Он прекрасно понимает, что перебить его карты сможет только один из нас. Но у него такая высокая комбинация, которая наверняка кружит голову заядлому игроману и картёжнику. Он уже забивает мысленно карманы вожделенным баблом, но вот беда, ответить ему нечем.
– Ребят, а в долг? – говорит смело.
Да, парень плотно на крючке. Я, чуть прищурив глаза, делаю вид, что размышляю. Медленно отпиваю виски из бокала.
– Нет, я не занимаю, – хмурится Андрей.
– Если только Бергман даст, а я нет, – заявляет Даниил строго.
– Хорошо. Пиши расписку. Твоя половина квартиры как раз миллион стоит.
Даниил подал бедному парню ручку и листочек. Ах да, парень же ещё не знает, что бедный. Я начал ему диктовать стандартную расписку.
– Ага, пиши, миллион рублей или дарственную на свою долю в квартире. Но у меня есть ещё один вариант, более легкий. Ты просто выполняешь то, что я попрошу. Никого убивать не нужно, не волнуйся. Просто скажи, согласен или нет. Тогда мы впишем это в расписку.
Парень нервно сглотнул и посмотрел на свои карты, лежащие на столе. Потом он взъерошил волосы, ещё раз всё обдумывая.
– Ну же, соглашайся. Или ты выходишь из игры, а мы с Даниилом вскрываем карты, – говорю вкрадчиво, с малой толикой гипноза.
Кузнецов знает, что если он сейчас выйдет из игры, то не получит и тех денег, что в банк кинул, а это всё же полмиллиона.
– Согласен, – говорит нерешительно.
– Ребята, вы свидетели, теперь он не может отказаться от своих слов.
Наливаю Виктору и себе виски.
– Давай за сделку, Витя. И за твой выигрыш, – выпиваю залпом спиртное.
Парень салютует мне бокалом и тоже опрокидывает залпом. Люблю азартных людей.
Ну вот, а теперь главный сюрприз, Витя. Я достаю из кармана пиджака фотографию, а затем кладу её на стол. Вижу, как глаза Кузнецова округляются.
– Неожиданно, правда? Теперь об услуге. В случае проигрыша ты за десять дней найдёшь бабки. А если не сможешь, или не захочешь квартиру переписывать на меня, то отдашь мне своего брата, Артёма. Не переживай, с ним ничего не будет. Это подарок для одного человека, которому твой брат понравился. Он и так, и эдак к нему подкатывает, но твой брат как баран упёрся. Так что не думаю, что миллион – такая уж маленькая цена для того, чтобы раздвинуть пару раз ножки.
– Да ты офигел, это же мой брат! – рыкнул Виктор.
– И что? Ты только сейчас согласился продолжить
Виктор отдал расписку и сказал:
– Доволен? Первый начинает Даня.
– Каре, – отвечает друг, переворачивая карты.
– Стрит флеш, – говорит победно Кузнецов, видя какую кислую мину я скорчил.
Я дал ему несколько секунд насладиться триумфом. Судя по моему выражению лица, он подумал, что у меня комбинация ниже. Но я медленно одну за другой перевернул карты и тихо произнёс:
– Флеш рояль, Витя. Ищи бабки, или отдавай мне братика. Предполагаю, друзья тебе таких денег не займут. Кредит с твоей зарплатой тоже не светит. Так что считай, ты проиграл мне Артёмку, родной, – я встал и похлопал парня по плечу.
Кузнецов позеленел весь. Было видно, что ему даже плохо сделалось. Сунул пятитысячную купюру в карман его рубашки.
– Подарок. Тут и на такси хватит, и горе залить. Хотя, Даня пожертвует тебе бутылку вискаря, – осклабился я. – И учти, Виктор, если Артёмка улизнёт из квартиры, или, не дай судьба, из города уедет, попку будешь подставлять ты. Ах да, забыл. Не говори братику, кому ты его проиграл, пускай будет сюрприз.
5
Артём
Ночью встал в туалет и увидел, что брат сидит в кресле и нажирается вискарём. Ну да, не иначе всю зарплату продул? Стоп, а на дорогой виски откуда деньги?
– Витя, ты что, кучу бабок отхватил? – подхожу к нему.
Брат не отвечает, а заваливается на бок. Хорошенькое дело, мне его ещё и спать тащить. Кидаю бесчувственное тело на диван. Фух, тяжёлый, зараза. А вообще, чего я мучился? Надо было спихнуть его на ковёр, и пусть бы там дрых. Эх, Витя, знали бы родители. При них так бы не было, это однозначно. Папа быстро бы мозги вправил. Посмотрел на старую мебель в комнате. Стенка времён моего детства, продавленный диван, покоцанное котом кресло. Кот давно умер, а кресло ещё стоит. Обои кое-где начали отставать от стены. Ремонт бы хоть дешёвый сделать. А что, обои и я поклеить смогу. Только где взять на всё деньги? Хоть пристегивай этого придурка в выходные наручниками к батарее, чтобы играть не ушёл. А что это мысль… дурацкая.
Увидел брата в зюзю и даже забыл, куда шёл. Сердце забилось тревожным предчувствием. Я облазил все его карманы. Денег нет. Значит, всё же проиграл. Вопрос в том, сколько. Раньше брат не позволял себе играть в долг. Разве что у Коршуна по мелочи занимал. Но тут явно что-то не так.
С трудом уснул, тревожное состояние не отпускало. Я понял, если брат позволил себе нажраться на ночь перед работой, то дела совсем плохи. Он же на транспорте работает, и с такого похмелья его за руль не пустят.
Утром с трудом выползаю на кухню. Братишка сидит за столом, накрытым синей в белый горох клеёнкой, и пьет воду из литровой банки. Одновременно он умудряется разговаривать по телефону.
– Николаич, не бухти. Нажрался я вчера. Я уже Женьке позвонил, сейчас приедет…. Да хрен с ним, что без первого рейса получится. Я за него послезавтра полную смену отпашу…. Да понял я, понял, больше не пью.
Брат отклонил вызов и как-то виновато глянул на меня. Взгляд был, как у нашкодившего по-крупному ребёнка, стоящего перед отцом, который держит в руках ремень. Пипец, а это уже серьёзно. У меня аж сердце ёкнуло.