Идеальный финал
Шрифт:
Привет. Надеюсь, у тебя все отлично.
Забыла? Хотел бы, но вряд ли.
У меня как дела? Старо, привычно,
Печаль так уютно прилипла вуалью
.
Нового мало, старые раны
Все сверлят бесчувственной болью
У тебя там что? Любовь и романы
В мечтах красивое синее море
.
Знаешь,
А что…. если бы мы?
Так же любили, держались за руки,
Дарили друг другу сны
.
Если бы осень была не жестока
Нам дали бы право на жизнь?
Вопросов там тьма, ответов немного
Буквы, словно ножи
.
Знаешь, я письма писал
Звезды свидетели, если не веришь,
Затем в иллюзорных мирах их порвал,
Подарив осеннему ветру
.
Как там любовь? Наверное, пестрит,
Словно прекрасный шедевр.
Моя? Все еще не забыл,
Словно Пикассо рисунок, портрет
.
Привет. Надеюсь, у тебя все отлично.
Забыла? Хотел бы, но нет,
И сколько же букв, чувств и обличий,
Сколько любви в слове "Привет"
Саманта читала стихотворение, быстро передвигая своими глазками по светлому экрану телефона. В ее зрачках виднелись грусть, впечатление. Джимми лежал рядом, лишь ожидая реакции. Девушка отложила телефон и перевернулась лицом к парню:
— Знаешь, ты талант! Настоящий! Великий! Это здорово! — девушка не могла скрыть своего удивления
— Ну, ты меня сейчас превратишь в помидор, буду весь красный — Джимми лишь мило улыбался, хотя в его душе бушевало пламя, он так долго хотел услышать эти фразы. Слова поддержки всегда придавали ему сил жить и писать дальше
— Только почему они всегда у тебя такие грустные?
— Не знаю. Наверное, лишь в грусти я вижу красоту. И они не всегда грустные, о тебе были прекрасные, без нот меланхолии. Так что радуйся
— Кстати, мама звонила — произнесла Саманта, поднося банку с алкоголем к своему милому ротику — Сказала, что задержится на работе. Будет дома часам к восьми или девяти. Так что нам никто не будет мешать
— Малыш, а на сколько, ты меня хочешь приютить? Когда сама к друзьям поедешь? — Джимми не переставал гладить тело девушки, изредка посыпая его поцелуями — А то, мне очень тяжело жить, не зная этих моментов
—
— То есть у нас всего два полных дня? Да? — грустным голосом спросил Джимми
— У нас впереди вся жизнь, маленький. Лучше не грусти, а поцелуй свою любимую девушку — договорив фразу, Саманта закрыла глаза, повернув лицо к Джимми, и предала своим губам форму бантика — Ну же, я ведь жду
Парень, не отрывая взгляда от прекраснейшего лица ангела, медленно наклонился ближе, и тихо, едва касаясь, прикоснулся к губам девушки своими устами. Джимми ощущал нечто большее, чем просто поцелуй, это, казалось, самым вкусным, великолепным шагом во всем мире. Стрелки на часах, словно спринтер, наматывали круги, забирая драгоценные минуты встречи. Вскоре, двери дома отворились, и на пороге появилась мать Саманты, усталая, выжатая, будто апельсин, отдавший свои последние соки в полноценный стакан в виде жестокого социума. Она медленно передвигала ногами в свою комнату, лишь бросив холодные приветы молодым людям.
Девушка встала с кровати, подошла к клетке с хомяком и вытащила его из стальных решеток, чтобы тот мог вдохнуть аромат свободы длиною в несколько секунд. Затем она посадила зверушку в пластиковый шар и положила на пол. Хомяк быстрыми движениями лап начал свой путь, иногда врезаясь в стенки, диваны, столы, что вызывало лишь волну смеха у молодых людей. Не обращая внимания на шар, катающийся туда-сюда по большому дому, пара вышла из комнаты и отправилась в пространство, где отдыхала мать девушки.
— Как же я сегодня устала — произнесла женщина, как только дверь в ее спальню отворилась, и в проходе показались молодые люди
— Почему задержали? — спросила Саманта, словно боясь своих же слов — Что-то случилось? Или как всегда?
— Второй вариант
— Я там покушать приготовила. Будешь?
— Чуть позже, сейчас посижу немного. Хорошо? — женщина находилась в кресле, удерживая в руках пульт от телевизора, и, едва нажимая кнопки, переключала каналы.
Спальня матери Саманты была довольно больших размеров. Около стены стоял диван, застеленный зеленым пледом, который сочетался с подушками, словно сливаясь с ними в однотонную материю. Два больших кресла украшали углы комнаты, впиваясь ножками в коричневый, очень мягкий, ковер. Около дальней стены находилась невысокая тумбочка, на которой красовался телевизор, пестря различными цветами. Через огромные окна, завешанные белой кружевной материей, за которой отчетливо проглядывались красивые растения в белых горшочках, пробивались лучи солнца, играя бликами на сувенирном хрустале, находящемся в одном из трех шкафов. В остальных деревянных изделиях, по всей видимости, висела одежда и украшения. Мать Саманты очень любила кошек, поэтому два уже взрослых создания, свернувшись комочком так, чтобы на них попадало горячее солнце, разлеглись около большого цветка в дальнем углу комнаты.