Идеальный герой
Шрифт:
— Что ты ляпнул, молокосос?! — дедуля Цао выплюнул кусок бамбука, сейчас он почему-то казался выше. — Я рассказывал вам как в молодости…
— Твоя молодость давно прошла, — перебил учителя Ян, — ты прожил уже больше, чем мы трое вместе взятые! Так что дай и нам позаботиться о тебе, глупый старик!
— О себе сначала позаботься! Защитник нашелся! — он повернул к солдатам, смерил их взглядом, затем сплюнул сгусток крови. — Ну чего рты разинули?! Уведите детей в дом и продолжим. Я ещё сотню таких ударов выдержу!
Отряд копейщиков действительно застыл. Они с опаской наблюдали за перепалкой, изредка
«Чего это они стоят как в землю вкопанные? На них ни разу не орали, что ли?» — подумал Ян.
Сейчас рассуждать о странном поведение копейщиков — попросту терять драгоценное время. У Яна имелась более насущная проблема: дедуля Цао, как всегда, был непреклонным и упрямым как баран!
— Мы накликали на вас беду, учитель, — обратился к нему Тайцзи, он приложил к пустой ладони кулак и поклонился, — хотя бы в этот раз, позвольте нам отплатить за все эти годы опеки!
Кровь на спине старика вдруг вскипела как на раскалённой плите, спустя мгновение она уже поднималась красным туманом с его плеч. Алый шлейф наделял дедулю Цао аурой бессмертного воина, сошедшего со старых деревянных табличек. Он выпрямился, встал во весь рост. Ян ещё ни разу не видел, как его сгорбленный учитель побеждал боль в спине. Набрав побольше воздуха в грудь, старик заявил:
— Родительская любовь не требует ничего взамен! — его голос раздался эхом по всей деревне, солдаты вскинули копья и приняли стойки, среагировав только на боевых рефлексах.
Шан Байху отбросил кнут в сторону, резко высвободил клинок из ножен, готовый атаковать в любой момент.
— Решил тряхнуть стариной? Будешь так безрассуден — не протянешь даже до утра, — прошипел молодой чиновник. — Полезешь в драку, и, обещаю, первыми мы прикончим сопляков!
Совершенно не обращая внимания на грозящую разразиться битву, Инь встала перед Яном и Тайцзи, уперев руки в бока.
— Если я такая сильная, то смогу принять больше ударов, чем ты, братец Ян! Всё, что причитается этому трусишке — я возьму на себя! — лукаво произнесла она, то и дело стреляя глазами в сторону Тайцзи. Очередное подстрекательство.
— Это не соревнование! Я же сказал, мы поделим их поровну! Пятнадцать тебе — пятнадцать мне!
— Восемнадцать мне — двенадцать тебе, — начала торговаться сестра.
— Определённо нет! Больше пятнадцати, и ты останешься калекой на всю жизнь.
— Я не боюсь! — попытался вмешаться Тайцзи.
Шан Цюфэнь наблюдавшая за действом со стороны, прыснула в кулачок. Когда её смешок донесся до ушей брата, тот почему-то зарычал.
— Находите это смешным, старшая сестра?! — вопросил, насупившись, Шан Байху.
— Чем дальше от света — тем больше искренности, — ответила она, — манеры уступают место чувствам. Разве это не вызывает искреннюю улыбку?
— Что же, я рад, что эти неотесанные деревенщины смогли рассмешить вас, старшая сестра, — он делано улыбнулся ей. Когда же Шан Байху обратил взор к Яну, на лице молодого чиновника не осталось и намека на улыбку. — Сегодня редкий день, когда я могу услышать смех сестры. Твоё желание будет исполнено. Встаньте у стены рядом со стариком.
Инь без промедления сняла с себя верхние одежды, всучив их дядюшке Мо, тот попытался удержать девчонку, но не смог. Она буквально выскользнула
Дядюшка Мо подбежал к учителю, они перекинулись парой фраз. Когда Ян проходил мимо них, старик схватил его за руку, притягивая поближе и начал шептать. Парень заглянул ему в лицо и увидел неподдельный страх.
— Дурья твоя башка! Важно не количество ударов, а усердие, с которым их наносят… — он покосился на Шан Байху, протирающего поднятый с земли кнут, — сейчас он приложит массу усердия!
Ян внимательно посмотрел на двух друзей — они вместе встали около бамбуковой стены. Никто из них не дрогнул, когда пришел черед занять место учителя. Всё потому, что каждого вела непоколебимая уверенность в собственном пути. Источники этой уверенности у каждого из троицы были разными. Яну оставалось лишь восхититься тем, как люди находили в себе силы не сдаваться по совершенно разным причинам. На его широкую улыбку друзья ответили своими — Инь кривой ухмылкой, а Тайцзи — нервным смешком.
У них над головами что-то просвистело. Когда Ян покосился в сторону звука, то увидел, как чиновник бьёт по бамбуковой стене. Прозвучало ещё три хлопка — звук не поспевал за ударами. Стебли бамбука разрывало на части, хоть они и были связаны узлами в несколько слоёв.
Замахи стали другими: кнут изгибался, по нему проходила петлеобразная волна. Когда плетенная веревка выпрямлялась, её кончик разрубал очередной стебель. Такими ударами не только рассечет кожу, но и мышцы с мясом, возможно — даже сломает кости.
— Кнут — быстрейшее оружие, за ним даже звук не успевает, — объяснял молодой чиновник.
«Когда даешь другим время пожить — вычитаешь его из срока, отведенного тебе Небесами», — донёсся голос, откуда-то из недр сознания Яна.
Пока парень слушал изречения охотника, перед Шан Байху вышла его старшая сестра. Она выставила руку вперед и раскрыла ладонь.
— Дальше я сама. Это наказание, а не смертный приговор.
Он с силой вложил кнут в руку сестры, испачкав рукава её белого халата. Шан Цюфэнь и слова не сказала, только приняла оружие. Ни колеблясь, она встала наизготовку напротив Яна и двоих его друзей.
— Снимите рубахи, — она посмотрела на Инь, — ты можешь просто задрать кофту. Повернитесь ко мне спиной.
Инь так и сделала — подняла заднюю часть кофты до плеч, обнажая только спину. Ян и Тайцзи же просто скинули рубашки, затем развернулись к стене.
— Старшая сестра, бейте так, как бил бы я.
— Твоя рука — моя рука, — кратко ответила Шан Цюфэнь.
Чуть ниже лопаток Яна прошла огненная полоса, она терзала и рвала кожу, хоть он и понимал, что никакой кожи там уже нет. На лбу сразу же выступил пот, большими каплями стекая по щекам, щипая глаза, оставляя соленый вкус на губах. Сердце билось как бешенное, эхо его ударов раздавалось в ушах и голове. Кровотечение дало о себе знать, когда вымокли штаны. До этого Ян даже не осознавал, что кровь уже капала со спины, ведь она сохранила туже температуру, как и пару мгновений назад, когда текла в венах.