Идеальный любовник
Шрифт:
– Все так серьезно?
Кивнула и произнесла срывающимся голосом:
– Отца убили, - на большее меня не хватило, снова потянуло плакать.
Больше он не сказал ни слова, ушел, видимо на кухню, потому что вскорости вернулся с кружкой, в которой плескалась вода. Заставил через не хочу сделать несколько глотков. Помогло, всхлипывать стала меньше. Отставил бокал и коснулся указательным пальцем куртки:
– Ее надо снять. Посмотреть что там, просто необходимо. А как немного придешь в себя, расскажешь все. Подумаем, что можно будет сделать.
Послушно попыталась
– Извини, плохо получается. Я не ела сегодня весь день. Сил нет.
– Давай помогу, - спокойно ответил он и помог разоблачиться.
– Еда позже будет. Сначала надо разобраться с раной.
Кинул смурной взгляд на пропитанную кровью майку, голую руку, дизайнерский подход к одежде его, видимо, не радовал и снова вышел из комнаты. Не было в этот раз его чуть дольше, и вернулся он уже с бинтом, перекисью водорода в одной руке и миской с водой в другой. Расположил это все на столике, возле которого стоял мой стул, покачал головой:
– Кофту тоже необходимо снять. Ее надо постирать, а еще лучше сжечь. Но негде.
– Зачем? И что тебе в голову пришло? Это только моя кровь, - попыталась возмутиться, но тут, же пришла в голову здравая мысль, что это не факт.
Мужика-то я ранила, и стоял он ко мне близко. Конечно, на майку могло и не попасть, а вот на куртку или джинсы. Да и в листве шарила в поисках улик, тоже могла испачкаться.
– Тогда и куртку туда же нужно, - тихо сказала и стала задирать одежку.
– Надеюсь, этого хватит, - кивнул на столик.
– Если что-то серьезней, придется обратиться к врачу.
Снова присел на корточки передо мной, дождался, когда выпутаюсь из единственного рукава майки, потом потянул за узел сбившейся импровизированной повязки. Аккуратно потянул, чтобы ничего не повредить. Но платок, в том месте, где соприкасался с раной, не захотел так просто отставать, присох. Тогда Лешка, окинув задумчивым взглядом принесенные 'медикаменты', снова поднялся с места и, сказав: 'Извини, сейчас' удалился. Пришел он в этот раз уже с упаковкой ватных дисков и огромным куском ваты в руках.
Намочил вату, не сильно отжимая, и стал смачивать повязку, потихоньку оттягивая ее рукой вверх. Было больно, но я терпеливо молчала и кусала губы. Что эта боль по сравнению с ощущением, что весь мир рухнул, и больше в нем нет места для меня? Процесс получился длительный и неприятный. От того, что повязку пришлось отодрать, рана снова начала сочиться кровью. Сосредоточенно, меняя ватные диски, Леша принялся оттирать присохшую к коже кровь. После того как завершил с этим процессом приступил к обработке самой раны, уже больше не поминая то, что необходимо будет обратиться к врачу. Не так все ужасно, раз сам справляется. После того как завершил с перевязкой, сказал:
– Сейчас найду для тебя футболку или рубашку. Пока же умойся. Расческой можешь воспользоваться моей. Идем, покажу.
Парень довел меня до ванны, показал полотенце, расческу
Приоткрыла дверь, Лешка, не глядя в мою сторону, протянул рубашку.
– Спасибо, - смутилась, но поблагодарить не забыла.
Поколебавшись немного, сняла запачканное белье, оттерла с кожи всю кровь, которая попала под него, вытерлась и надела рубашку, которая мне была велика. Ничего, закатала рукава, и это стало не так заметно. Теперь можно было и расчесаться, и если не обращать внимания на опухшие красные глаза и нос, да на синяк на скуле, можно даже принять за обычного человека, а не гуманоида с неизвестной планеты. Нервно сглотнула, еще раз пригладила волосы рукой и вышла за дверь. Мне не хотелось ни обижать Лешку, ни отвечать на лишние вопросы. По сути, я не знала своего одноклассника достаточно хорошо. Ведь известна истина, что любовь застит взор, а значит, адекватно оценивать молодого человека раньше я не могла.
Но он опять не стал задавать вопросов, крикнул из кухни, когда услышал мои шаги:
– Я здесь. Дорогу показать?
– Уже дошла, - отозвалась и застыла, наблюдая за тем, как Лешка хлопочет на кухне.
– Садись. Сейчас кормить буду, - кинул беглый взгляд в мою сторону, скупо улыбнулся и вернулся к скворчащей сковороде.
– Извини, особых харчей нет, готовка дается мне с трудом, но, надеюсь, яичница тебя устроит.
Осторожно села на табуретку, боясь потревожить затихшую рану, и нервно захихикала.
– Ты что?
– удивился парень и обернулся ко мне.
– Нет, ничего. Просто я тоже могу только яичницу готовить. Ну, еще омлет.
Отсмеявшись, в смехе не было ничего веселого, скорее что-то отчаянное и истеричное прорывалось, замолкла, стараясь избегать взглядом того места, где стоял Леша. Как его хлопоты живо напомнили то ли явь, то ли быль, связанные с Германом.
– Я не знаю, куда тут кое-что еще из вещей деть, грязное, - вспомнила о белье, зажатом в кулаке.
– Я твои вещи закинул в стиральную машину, кидай туда же, - кивком головы указал на агрегат.
– Сейчас запустим, все будет чистое, никто не подкопается. Проделала все необходимые манипуляции, уточняя у Лешки как правильно выставить режим и на что нажимать, потом снова села на стул и уставилась тупым взглядом на стиральную машину.
– Ешь, - передо мной поставили тарелку с яичницей и куском хлеба, лежащим на краю.
– Аппетита нет, - вид пищи вызывал отвращение, голод куда-то пропал.
Остались только сонливость, усталость и пустота в душе.
– Ешь, - нахмурился, когда увидел, что никак не отреагировала на то, что пододвинул тарелку поближе.
Взял вилку и нож в свои руки, отрезал кусочек, нацепил на вилку и поднес к моему рту:
– Открой ротик. Ну же, - удивленная его действиями, послушалась.