Идеальный любовник
Шрифт:
– Есть мимоза, есть деликатесный, - молодой человек замолчал.
Меню явно не давало простора фантазии.
– Давай мимозу, хлеб и минералку, - мясные блюда Алексей Палыч не решился заказать.
Было стойкое подозрение, что шашлык вряд ли из барашка… в лучшем случае из друга Шарика, из подворотни. В худшем из крысы. Правда и салат вряд ли будет безопасен, но не обязательно же его есть.
Когда заказ принесли, минут через десять, Леры еще не было, и Алексей принялся хмуро ковыряться в стеклянной посудине, которая изображала салатник. Попытки определить ингредиенты были бесплодны, поэтому мужчина отвинтил колпачок у пластиковой бутылки с водой, оперся о спинку хлипкого стула и принялся смаковать минералку.
Лешка
А потом Герман отошел к Лерке, второй раз отошел, что-то сказал девушке и подтолкнул ее к входу в Макдак. Леха, было засобирался, не хотелось чтобы кто-то из знакомцев догадался, что он подглядывал за ними, но произошло нечто настолько неожиданное, что он застыл как статуя, пытаясь справиться с шоком.
Старик, который отвлекся от общения с темноволосым парнем, заметил маневры Германа и Леры. Он вскинул руку и что-то прокричал, выглядело это так, будто он окрикнул удаляющуюся парочку. Но Лерка зачем-то оттолкнула спутника и, крикнув: «Нет!» осела на асфальт.
Леха сорвался с места, собираясь придти на помощь бывшей однокласснице, но не успел. Герман подхватил бесчувственную Лерку на руки и бесцветно произнес:
– Как всегда в спину? Тебе не стоило этого делать, Морис. Теперь я точно не оставлю тебя в покое, - и исчез, вместе с девушкой на руках.
Леха притормозил и, тут же сообразив, что лучше не показывать старику и парню свою причастность к происходящему, развернулся и побежал, стараясь как можно быстрее скрыться за углом. Сколько так бежал, он сам не мог потом вспомнить, просто было ощущение, что по пятам за ним следует сама смерть. Откуда появилось чувство неминуемой опасности и желание показать врагу спину, он и сам не понимал. Обычно он действовал гораздо безрассудней, но необъяснимость происходящего все-таки взяла верх над умением держать себя в руках.
Когда начал задыхаться, парень перешел на шаг, но останавливаться не рискнул. Постепенно он успокаивался, и возвращались обычное хладнокровие и ясность мысли. О собственном испуге не хотелось вспоминать, поэтому Леха попытался прикинуть, что делать дальше.
Тайна уведенных денег не давала ему покоя, как и желание разоблачить преступника, поэтому он недолго колебался. Место встречи было известно, как и нужный телефончик, интернет под рукой, а там можно найти все что угодно. Последние события говорили о том, что вряд ли Лера будет в состоянии появиться на рандеву, поэтому святую миссию - узнать правду - парень решил взять на себя. Отогнал беспокойство за судьбу бывшей одноклассницы, об этом тоже лучше было не думать, подключить оптимизм и надеяться, что Герман сможет поставить девушку на ноги так же, как когда-то поставил на ноги Леху.
Любопытство грызло молодого человека, ему так хотелось понять кто же такой Герман и какие силы в его распоряжении, но спросить было не у кого, поэтому эту загадку можно было отложить на потом.
Было глупо надеяться на благородство Мориса. Правда Герман на него и не уповал, он рассчитывал только на себя
Он подхватил безвольное тело на руки, пообещал Морису несладкую жизнь и переместился в тот номер, который был прибежищем для него все те дни, которые он провел без Леры, воплощая свой план по воздействию на Диму.
Бережно положил девушку на кровать и попытался сосредоточиться на том, чтобы вспомнить, как ему удалось вылечить Лешку. Но как назло в голове было пусто, нужные слова не приходили на ум. Постепенно страх, что не удастся исправить причиненный девушке вред, завладевал Германом.
Отчаяние все сильнее заявляло о себе, а дар Мастера Жизни, который, по словам Димы, должен был вернуться к своему хозяину – Дэну - никак не хотел проявлять себя. Руки все больше тряслись, в горле пересохло и захотелось хлебнуть хоть глоток чего-нибудь крепкого. Сейчас, понимая, что, возможно, не удастся удержать хрупкую жизнь Леры, Дэн начал понимать, что не переживет этого. Тяжкий груз вины сживет со свету, уничтожит его как личность. Но не только в вине дело, так же он понял одну страшную вещь, Лера ему была дорога, настолько дорога, что он не мог представить себе, как сможет жить, если ее не станет.
– Соберись, - прошептал он себе, закусил губу. – Сейчас не время раскисать.
Дэн уже не удивлялся ни поту, выступившему на лбу, ни зашкаливающему сердцебиению, ни черным мушкам, пляшущим перед глазами. Для него сейчас мир сузился до одного важного желания, вытащить любимую девушку с того света любой ценой. Жертва? А почему бы и нет. Он готов был пожертвовать своей никчемной жизнью, ради того чтобы она жила.
На самом пике отчаяния и желания спасти, пришли нужные слова. На последнем рывке воли, Дэн проговорил все то, что само всплыло в памяти, устало прислонился к стене и сполз по ней на пол возле кровати. Откинул голову назад, рассматривая ничем не примечательный потолок и нервно засмеялся. Он знал, что все получилось. Просто знал, и тяжелый камень свалился с души. Лерка будет жить.
– И чего ты ржешь как конь? – недовольная девушка приподнялась на кровати.
Дэн криво усмехнулся в ответ, ничего не ответив. Он просто смотрел на нее и радовался что жива, что удалось сделать невероятное, забрать ее у смерти.
– Эй! Ты чего такой бледный? – Лерка спустила ноги с кровати и уставилась на него обеспокоенным взглядом.
– Жить буду, - прохрипел в ответ.
Как же мне было плохо, когда открыла глаза. Меня мутило и жутко тянуло спать. Но смутное беспокойство не дало мне снова опустить веки. Воспоминание о том, что произошло возле Макдака, вытолкнуло меня из сонливого состояния, и я приподнялась на кровати, только сейчас услышав, что Герман смеется. На вопрос о том, чего ржет, он не ответил, просто перестал смеяться и уставился на меня таким счастливым взглядом, что я даже растерялась. А потом поняла, что мне не нравится как выглядит мужчина сейчас. Испарина на лбу, бледные до синевы губы. Что вообще происходит? Внятного ответа, что с ним случилось, Герман не дал. Продолжал меня гипнотизировать взглядом, вгоняя в краску и отмалчивался или отделывался общими фразами, под конец убив просьбой: