Идеальный любовник

Гладышева Наталья

– То есть, получается, что если мы не найдем деньги, я бесприданница?
– уточнила я.

– Ну почему же. У меня достанет средств, чтобы помогать тебе, пока ты будешь учиться. Да и квартира у тебя есть. Дом и фирму придется продать, чтобы погасить долги. Их накопилось предостаточно.

– Нет, дядь Леш, так не пойдет. Пора мне учиться жить самой, без чьей-либо помощи, - твердо сказала я, подымаясь со стула.
– Всю жизнь все решали за меня, пора жить своим умом. Я не приму твою помощь, прости.

– Лер, ты хочешь обидеть меня?
–

серьезно посмотрел на меня мужчина.

– Нет, но и ты не обижай меня излишней опекой.

– Договоримся так, что проблемы с возвратом в институт и с финансами на первое время я помогу решить, отказ не принимается, а дальше, когда придумаешь как быть и что делать дальше, и станешь жить своим умом. Кроме этого, после продажи дома и выплаты всех долгов останутся деньги. Их тоже хватит на первое время.

– Ты думаешь, что нам не удастся вернуть отцовские деньги?
– спросила я.

– Шансов мало, я буду рыть в этом направлении, но все будет зависеть от того, кто первым найдет Оксанку. Я, хакер или Женька.

– А хакер здесь причем?
– удивилась я.

– Она и его кинула, - напомнил о своем существовании Герман.
– Думаю, он очень зол.

– Деньги важная штука, - грустно улыбнулась я.
– Но если они не найдутся, плакать не буду. Есть вещи много важнее, дядь Леш, вам ли не знать...

– Мне хочется надеяться, что ты не вычеркнешь меня из жизни Лер. И нам еще о многом нужно будет поговорить. Но у нас же есть время впереди, так?
– с тревогой поднял на меня взгляд мой биологический отец.

– Возможно, - выдохнула я.
– Нам пора, вы не обидитесь, если мы сейчас тоже уйдем? Нам с Германом тоже есть что обсудить.

– Что ты, Лер, какие могут быть обиды между нами, - передразнил Евгения Анатольевича дядя Леша.
– Я буду рад увидеться с тобой, например, завтра.

– Созвонимся. Да и ваши люди, наверняка, не выпустят нас из поля зрения, - улыбнулась ему на прощание.

– Надо проследить, все верно. Женя человек сложный.

– До свидания, дядь Леш.

– Хорошо, что не прощай, - ответил он, но не сдвинулся с места, устало глядя на меня.
– Удачи в новой жизни, Лер.

– Спасибо, и вам того же, дядь Леш.

Герман последовал за мной молчаливой тенью, когда я вышла за пределы комнаты, которая чем дальше, тем больше казалась мне душной и заполненной невыносимой безысходностью.

Нас проводили до автомобиля, шофер, ничего не спрашивая, отвез нас к дому, где находилась моя квартира. Охрана из второго автомобиля проводила нас до дверей, вручила ключи и бесшумной удалилась. Но я не обольщалась, вряд ли они ушли далеко.

Вошла в коридор, который после всех пережитых приключений казался таким обыденно тусклым, что тут же решила, что когда будет возможность, обязательно перекрасить все в более яркие тона. Здесь когда-то все началось, здесь же все и завершилось. Хотя, завершилось ли?

– Ты молчишь весь вечер, - первой нарушила тишину квартиры я.
– Что случилось, Дэн? Или Герман? Как лучше?

– Прости, я

чувствую себя очень уставшим, - мужчина смотрел на меня виновато и грустно.
– А еще, мне как и тебе, нужно понять как жить дальше и чего ждать. Надо приспосабливаться к жизни в реальности, без полной силы Мастера Иллюзий, без средств к существованию, без каких-либо понятных планов на жизнь. Я не умею ходить в офис на работу, как это делают многие в реальности. И не знаю что из моих умений может пригодится в этой новой жизни. И еще, я убедился, что у тебя все хорошо. Больше моя помощь не нужна. Да и какой была та помощь, больше вреда... Мне, наверное, лучше уйти...

– Если и уйти, - ответила не сразу, обдумывая то, что можно было ему сказать.
– Если и уйти, то только для того, чтобы сразу вернуться.

– Зачем?
– осторожно спросил он, сокращая расстоянии между нами.
– Зачем тебе мое возвращение, воробей?

– Ты всегда такой тугодум?
– попятилась, не давая мужчине приблизиться больше чем на шаг.

– И все-таки, воробей, - он перешел на интимный шепот, от которого мурашки пробежали по спине.
– Мне хотелось бы знать ответ.

Стенка помешала моему дальнейшему отступлению, вжалась в нее, стараясь не подымать глаз на мужчину. Казалось бы что он там может увидеть в темноте, ан нет, подымать взгляд не хотелось.

– Зачем?
– задала ему встречный вопрос.

– Мне кажется, или ты юлишь?
– он уперся ладонями в стену, запирая меня в небольшом пространстве, не давая сбежать.

– Ты же устал, - снова ускользнула от ответа, стараясь не обращать внимания на теплое дыхание, долетающее до моей щеки.

– Хорошо, я кажется начинаю понимать, - он пропустил мои слова мимо ушей.
– Да и молчать уже больше сил нет. Слова сами рвутся из меня. Ты простишь меня, если я скажу тебе кое-что дерзкое?

– Что?
– затаила дыхание и, забывшись, подняла взгляд.

Возникло стойкое ощущение, что он как и раньше, все так же прекрасно все видит в темноте.

– Я хочу тебя, и никакая усталость мне не помеха, - припечатал он.

Разочарованно нахмурилась, совсем не то мне хотелось услышать, хоть и приятно было сознавать, что мужчина ко мне неравнодушен, хоть как-то неравнодушен.

– А еще, - помолчал и добавил он.
– Я люблю тебя, воробей.

– Что?
– признание было настолько неожиданным и ошеломительным, что я растерялась.

Дыхание перехватило, сердце забилось быстро-быстро, руки задрожали, слезы сами собой навернулись на глаза, я чувствовала себя человеком, который получил самый лучший, самый прекрасный подарок, который можно только получить.

– Я жду ответного признания, - голос Германа дрогнул.

– А надо?
– жалобно спросила я, оживая после всех потрясений дня.

Хотелось беспричинно смеяться, я чувствовала себя легкой-легкой, способной взлететь высоко-высоко в небо.

– А ты как думаешь?
– ответил он вопросом на вопрос, убрал ладони со стены и отстранился от меня.