Идеальный мир для Демонолога 8

Сапфир Олег

— Какие прогнозы? — кивнул Лежаков Берсерку.

— Ну, долго отстреливаться не выйдет, — не стал юлить тот. — Корабль в двух днях пути, на самолетах не пролететь. Ладно, с окопами до вечера разберемся, всё подготовим. Уж что мы умеем, так это копать! — хохотнул он. — Но какой смысл прятаться в окопах, когда у нас артиллерия замолкнет через час плотного боя, а пулеметы даже столько не протянут. Кататься на танках и давить сирийцев? Ну такое себе развлечение, я бы сказал.

— Мда-а… — протянул Лежаков.

— Вот и

я об этом. Но не переживайте, мы и в ближнем бою неплохи! — он похлопал по рукояти меча на поясе. — Ну что, будут какие-то указания? Нам перестать окапывать орудия и приготовиться к рукопашной схватке?

— Нет, продолжайте окапываться по уставным нормативам, — помотал головой генерал. — А я что-то придумаю.

— Понял, чего уж, — пожал плечами Берсерк и отправился выполнять приказ.

Некоторое время Лежаков просто сидел на месте и смотрел в стену, после чего схватился за голову.

— Ну всё! — обреченно проговорил он. — Жопа… Теперь точно!

Но сдаваться он и не подумал. Как же, ведь медалью уже наградили, но вручить пока не успели, и надо сделать всё, чтобы этот момент всё-таки настал. Надо только придумать, как выйти из этой ситуации.

— Кажется, настал тот самый критический момент, о котором он говорил, — задумчиво пробубнил Лежаков. Проблема сейчас в боеприпасах. Да, можно встретить врага с клинком в руках и дать хороший бой, причем даже победить. Вот только бойцы уже два дня на ногах и сильно истощены. Отстреливаться еще можно, все-таки в обороне воевать чуть легче, а идти махаться на мечах они уже не могут.

Потому настал момент для решительных действий. Настолько решительных, что к таким действиям можно прибегнуть лишь в самой критической ситуации. Так что Лежаков взял телефон, набрал нужный номер и закрыл глаза, моля Вселенную, чтобы он не ответил на звонок.

— Слушаю! — после первого гудка послышался знакомый голос.

— Константин… — Лежаков выдохнул и несколько секунд пытался собраться с мыслями. — Мне нужно одолжение. Сможешь помочь?

— Внимательно слушаю, — невозмутимо ответил Костя и следом генерал вкратце поведал ему всю доступную информацию о ситуации здесь.

— В общем, как-то так, Константин, — заключил генерал. — Нам требуется очень много снарядов, понимаешь? Ну ладно, если мало будет, то всё равно хорошо. Хоть сколько-нибудь снарядов будет нам, как манна небесная.

— Вы же понимаете, что я в Воркуте, а вы в Сирии? — уточнил Константин. — Нас разделяют тысячи километров и это… Как бы помягче сказать. Это нереально!

— Понимаю, потому именно тебе и позвонил, — пожал плечами Лежаков. — А если ты сможешь это сделать, то…

— Сразу хочу напомнить, — перебил его Костя. — Отпусков у меня столько, что я могу отдыхать хоть до пенсии.

— Да не отпуск, конечно! — Лежаков убрал обратно в стол бланки. — Как ты мог такое подумать? Просто… Я буду тебе должен. Лично.

— Ну ладно, тогда

по рукам, товарищ генерал! — легко согласился Костя. — Значит, будете должны…

— Ты погоди еще, сначала придумай, как сюда снаряды доставить, — усмехнулся Лежаков. — И только потом я буду должен.

— Вы мне уже, можно сказать, должны, — усмехнулся Константин. — В восходом солнца смотрите на запад… Помощь прибудет с востока. Вечером.

— Э-э-э…

— Да просто какой смысл утром на восток смотреть, когда там солнце слепит? Это так, просто дружеский совет был. Всё, ждите, в общем.

На этом Костя завершил звонок, а Лежаков… А что ему еще остается делать? Он принялся ждать.

Причем не только он, но и остальные бойцы тоже. Собрались в комнате, сидят, попивают воду и ждут, тогда как генерал всё время задавал себе одни и те же вопросы. Зачем было звонить Косте? Чем он сможет помочь в такой ситуации? И какой смысл ждать?

Но потом ему вспомнились слова из недавнего разговора. Константин говорил совершенно серьезно, мол, если будет какая-то критическая ситуация, просто надо ему позвонить. Да, цена будет высока, но выйти можно из любой ситуации, надо только связаться и попросить.

— Вот даже теоретически, — не выдержал один из офицеров. — Просто, если подумать… Где он тут снаряды возьмет?

— Сиди и жди, — буркнул генерал, хотя он и сам задается таким же вопросом.

— Но там же пустыня! И ничего, кроме пустыни! Гиблая земля, в которой могут выжить только скорпионы и ящерицы, да и то, не все! — продолжил тот.

— Терпение. У меня всё продумано, — спокойно проговорил Лежаков и скрестил пальцы на руках. — Верьте в своего командира.

Так незаметно наступил вечер и вскоре в комнату забежал дозорный.

— Смотрите! — указал он в окно, и офицеры тут же похватали бинокли.

— Что там? Я что-то вижу! Что это? Люди? Кто там? — заголосили они.

— Погодите, там ерунда какая-то… Это же верблюд! — воскликнул самый зоркий из них.

— Вон, второй появился! Третий! Там много верблюдов!

Из-за бархана вышел растянутый до самого горизонта караван и бойцы высыпали на улицу, чтобы встретить груженных ящиками со снарядами и патронами верблюдов.

А на первом из них, и вовсе, табличка висит, где четко написано, что верблюдов надо напоить и не мешать им, после разгрузки уйдут сами.

И вот, теперь Лежаков сидит в своем кабинете, но на душе всё равно неспокойно. Да, снаряды теперь есть, и можно обороняться, но…

— Нет, ладно, верблюды… Допустим, — помотал он головой. — Ладно, они сами пришли… и даже попили тоже сами. Вопрос только, каким образом они достали воду из колодца? Ну, в этом им, скорее всего, кто-то из бойцов помог. Я всё понимаю, бывает. Но почему у нас снаряды из Воркуты? Этого я не понимаю! И почему на них набита дата выпуска — завтра? Вот это совсем непонятно!