Идеальный охотник
Шрифт:
Кафе не потчевало гостей высокой кухней, да и Кавказом, по большому счету, тут не пахло. С тем же успехом забегаловку можно было назвать «Гималаями». Деревянный сарайчик с трубой и асфальтовый участок, огороженный веревочками. Потертые пластиковые столики. Такие же пластиковые стулья. Пара зонтиков, куча окурков под ногами и две бродячие собаки, ожидающие доброй халявы. Музыкальный фон — Лепс с Михайловым. Глубоко приличный человек никогда не зайдет сюда утолить голод и жажду. И даже справить нужду.
Зато отсутствие гостей играло на руку. Собственно, поэтому данное заведение и выбиралось для секретных переговоров.
Человек
Бирюков познакомился с ним пару лет назад. Не на светском приеме и не в театре. А решая сугубо производственные вопросы. Человек прихватил мелкого дилера на продаже дозы. Можно было махнуть на дилера рукой да найти другого, но не в правилах хороших хозяйственников разбрасываться кадрами. Опять-таки имидж. «Смотрите, смотрите, люди добрые, — он своих в бою не бросает!» Тут же начнется обсуждение в социальных сетях и в ночных клубах. Поэтому Буйвол за дилера вписался. Приехал, намекнул, заплатил. Дилер вышел на свободу, чуть позже получив от заступника по голове — не попадайся. С человеком же, его задержавшим, наметился контакт. А что быстрее всего сближает малознакомых людей? Правильно — общие интересы. Интерес у обоих был примерно одинаковым — материальные блага в любой доступной форме. На этом и сошлись. Человек по мере необходимости оказывал консультационные услуги, типа когда начнется рейд «Допинг» или где будет ждать засада или западня, а Константин исправно платил за информацию. Обоих подобное сотрудничество устраивало, хотя, положа руку на сердце, предателей бизнесмен не любил. Но если принципы мешают бизнесу — откажись от принципов. Впрочем, все это философия. А есть жизнь.
За последнюю услугу он заплатил человеку довольно серьезный аванс. Но и услуга была не рядовой.
Едва Бирюков опустился на пластиковый стул, прогнувшийся под его весом, перед ними, словно спрыгнув с зонтика, возникла особа, чей внешний вид говорил о полнейшем морально-материальном разложении и об отсутствии постоянного места жительства и работы. Мужчин на ее месте обзывают обидным словом «синяк». Запашок от ее засаленной болоньевой куртки исходил такой, что собаки, ждавшие угощения, заскулили и поспешили убраться.
— Братишки, червончиком не богаты? — улыбнулась особа беззубым ртом и протянула перевязанную грязным бинтом ладонь.
— Пошла отсюда, шалава, — раздраженно и жестко ответил братишка Константин.
— Ну чего, жалко? Мне на лекарства.
— Тебе сейчас никакие лекарства не помогут! Пошла на хер! Червончик… Вали!
Дама нахмурилась и, как было предложено, отвалила, на ходу пробормотав: «Бакланы».
Когда вонь немного рассеялась, Бирюков перешел к делу:
— Что стряслось?
— Копейку закрыли, — человек доел сосиску и запил соком. — Следственный комитет.
Новость, действительно, была неожиданной, хотя и не такой, из-за которой стоило бросать все дела.
— За что?
— Он недавно наркошу одного вальнул. При задержании. Превысил. Может, слышали? В новостях было.
Константин слышал. Вернее, читал. Как человек не чуждый прогрессу, он таскал под плащом или
— Да, помню. И что?
— Я думаю, это из-за этой истории с шоколадкой… В ОСБ обиделись, и эта сучка изменила показания. Блин… Жалко Кирюху… Зря мы, наверно, все это затеяли. Бабу из конторы не выгнали, а он на нарах парится.
— При чем здесь мы и его стрельба? Ты, что ли, его на курок заставлял нажимать? Не переживай.
— Так-то оно так… Но если б не Горина… Кстати, вы так и не сказали, чем она вам не угодила.
— Это неважно. Были причины. Ты, главное, про шоколадку не трепись… А то и тебя за что-нибудь прикроют.
— Да, похоже, уже собираются… Хотят всех наших оперов через полиграф пропустить.
— Что-то заподозрили?
— Не знаю. Может, дань моде. Если кто-то накосячит, проверяют всех.
— И что будут спрашивать?
— Там двести вопросов, в том числе — крайне неудобные… И тут только один вариант, — человек пододвинулся поближе к Константину, — заслать полиграфологу. Уже засылали. Мы с мужиками собрались скинуться, но у меня сейчас сложности.
Константин ухмыльнулся. Пока есть кому засылать, коррупцию не победить. А в нашей стране всегда найдется рука берущего.
— Мне, что ли, платить?
— Нет… Просто… Хотелось бы окончательного расчета. Как насчет халвы?
Насчет халвы Константин помнил. И халва была с собой. Он всегда носил небольшой запас. Бывают ситуации, когда спасти положение могли только наличные. Как раньше спасал пистолет. Сейчас можно было заявить, что денег нет, и перезабить стрелку. Но какой смысл? Платить все равно придется. Иначе человек возьмет да и напишет про шоколадный пистолет «ВКонтакте», и информация дойдет до цыганских ушей.
Всего каких-нибудь десять лет назад в подобной ситуации человек просто пропал бы без вести. Но время идет, менталитет меняется. Теперь никакого насилия и откровенного криминала. Да, это дороже, но зато красивей и безопасней. И о перспективе надо думать. Только в отечественных сериалах преступные боссы с маньячной немотивированностью мочат всех без разбора.
— Не вопрос. Я не «Твиттер» — за базар отвечаю.
Он сунул руку во внутренний карман пиджака и на ощупь отсчитал нужную сумму. Купюра в купюру. Пока он проделывал это, человек слегка напрягся, видимо полагая, что сейчас раздастся выстрел.
— Можешь не пересчитывать. Все как договаривались, — Константин быстро передал деньги, — благодарю за службу.
— Служу России. — Собеседник приложил руку к пустой голове, одновременно убирая деньги.
— Будут новости, сообщи, я приеду.
— Договорились.
И тут на Константина нахлынула ностальгия. Он вспомнил свою шальную молодость, те незабываемые моменты, когда тяжелый собровский берц бьет в пах, а рука в перчатке хватает за волосы и нагибает голову к земле. Когда холодная сталь наручников обжигает запястья, а барабанные перепонки дрожат от крика: «Стоять, милиция!» Когда ты падаешь на грязный асфальт, не соображая, где твое лицо, а где жопа… Ах, молодость, молодость… Как ты быстро пролетела.