Идеальный поцелуй
Шрифт:
– Что ж, она и вправду очень молода и немного избалована…
– Не надо об этом. Моя мама тоже была молода и избалована, и ей приходилось заботиться о себе и маленьком ребенке в другой стране.
– И посмотри, чем все закончилось. Она тоже знает, что он умирает, Доминик. Это видно по ее глазам. Она согласилась на это, чтобы он мог обрести покой.
Доминик сердито покосился на друга и начал мерить комнату шагами.
– Черт возьми, не может же она и вправду пожертвовать собой и своим будущим счастьем… и мной!.. И все ради спокойствия
– Она благородное создание. Доминик фыркнул.
– Так что же нам делать? – спросил Фрей. Доминик все ходил по комнате с угрюмым выражением на лице.
– Бога ради, я сказал ему, что о девушке позаботятся, та что же тут жаловаться?
– Это очень заботливо с твоей стороны, Доминик, но ведь девушка все равно станет жертвой сплетников и неприятных пересудов.
– Что? – Доминик нахмурился.
– Все скоро узнают, что ты лишь взглянул на девушку и заплатил кучу денег, чтобы не жениться на ней.
– Какая глупость! Девушка, конечно, не красавица, но уродиной ее не назовешь.
– Не красавица! Ты что, слепой? Как ты можешь называть девушку с такой нежной кремовой кожей и волшебными черными глазами не красавицей?!
Доминик удивленно посмотрел на него.
– Понятно, – сказал он медленно. – Ты прав, так ее назвать нельзя.
– Вот именно, – пробормотал Фрей. – Нельзя.
– И я всего-навсего пытаюсь обеспечить ее будущее.
– Обрекая ее на брак без любви и детей?
Фрей сжал кулаки и уставился на темноту за окном. Некоторые проблемы невозможно решить. Или, скорее, единственным решением являются деньги.
Наступила долгая пауза. Через некоторое время Фрей сказал:
– Я понимаю, что тебе этот брак не нравится, но что же нам делать? Ее отец не отступится. Он велел мне огласить имена, в воскресенье.
– Значит, у меня есть время до воскресенья, – сказал Доминик. – Если же мне это не удастся, оглашай имена… и к черту нас всех!
И они осушили бокалы, словно скрепляя смертельную клятву.
– Я думала, ты собираешься поговорить с отцом, – сказала Грейс в темноту.
– Я поговорила, – ответила через какое-то время Мелли. – Я попыталась, Грейс, я действительно попыталась. – Грейс услышала ее вздох с другого конца комнаты. – Я с ним разговаривала только что, но он и слушать не хочет. – Она добавила со всхлипом: – Прости, Грейс, прости. – Темнота заполнилась сдавленными рыданиями.
Грейс прижала к себе подушку и прикусила губу.
Имена объявят в воскресенье. Намерение Мелли Петтифер и Доминика Вульфа пожениться будет объявлено миру в воскресенье.
И только Мелли могла заставить отца передумать. А она была настолько парализована страхом, что даже и пытаться не хотела.
Мелли боялась, что, если попробует ослушаться его, ее отец умрет. Она также боялась, что он умрет и она останется совсем одна. Мелли не могла сейчас думать ни о чем, кроме своих страхов.
Грейс могла, но легче ей от этого не становилось.
Она лежала на кровати, а мысли
Ее преследовал разъяренный шепот ее деда: «Не ты, Грейс. Только не ты. Ты умрешь в одиночестве и без любви…»
Она натянула подушку на голову и заткнула уши. Это не важно. Ее любили, пусть даже так недолго. Он не сказал ни слова, ни слова о своей любви, но в его объятиях она ощутила страсть и блаженство.
Большинство людей за всю свою жизнь не испытывали ничего подобного.
А она испытала! Ну и что, что это блаженство отнимают у нее? Она еще увидит восход луны над пирамидами.
Но луна такая далекая и холодная, не жаркая, настойчивая и золотая, как его глаза. А пирамиды из камня, не из сильной теплой плоти.
Доминик же еще не сказал, что любит ее.
Слезы наполнили ее глаза, и подушка намокла. Грейс стерла слезы со щек и придала подушке другую форму. Она не будет плакать. Не будет!
Она будет планировать и думать, и пытаться, if В комнате на другой стороне коридора слабый старый мужчина ворочался и поворачивался, мучаясь от боли и страха перед сном, поскольку он мог умереть прежде, чем будущее его дочери будет обеспечено.
Глава 16
Многие женщины стремятся к тому, что им недоступно, и избегают того, что им предлагают.
– Как ты мог согласиться? После всего, что ты сказал |ше вчера утром, как ты мог просто взять и согласиться, чтобы Фрей огласил имена в воскресенье?
Грейс и Доминик встретились на следующее утро там, где накануне занимались любовью.
Он нахмурился:
– Я знаю, это чертовски неудобно. Я надеялся избежать этого. Но это никак не отразится на тебе и на мне. – Он притянул ее к себе и поцеловал. – Доброе утро, любимая.
Грейс яростно оттолкнула его.
– Не отразится на тебе и мне? О чем ты говоришь? Разумеется, это отразится на нас!
– Ну, если тебя это так расстраивает, мы уедем сразу после свадьбы.
Она уставилась на него в замешательстве.
– О каком именно «мы» ты говоришь?
– О тебе и обо мне, разумеется. Ты же рассказала мне, о чем ты мечтаешь, и мы отправимся путешествовать. Мы вплывем в Венецию на рассвете на самой прекрасной яхте, которую ты только когда-либо видела. Я повезу тебя в Египет, и мы вместе будем любоваться восходом луны над пирамидами и…
– После того как ты женишься на Мелли Петтифер?
Он кивнул:
– Только по расчету.
Грейс была потрясена его бесцеремонностью.
– Ты ожидаешь, что я стану твоей любовницей?
Он улыбнулся Грейс.
– Не станешь, дорогая. Ты уже моя любовница. Или ты забыла, что произошло вчера утром?
Грейс была готова закричать.
– Забыла? Хочешь, чтобы я напомнил тебе? – Доминик подошел ближе, и она изо всех сил ударила его по груди.
Он потер место удара.
– Ой! Это за что?