Идеальный треугольник
Шрифт:
Кьюби беззвучно оскалился, собирая хвосты в жутковатый клубок. Он сам никакой смертельной опасности для своего джинчурики не чувствовал, да и печать не слабела, как это бывало в такие моменты.
— Злорадство, — сообщил лис. — Но это если находиться снаружи.
Ему самому как-то не довелось испытать, что произойдет, если таскающий его слабый человечишко умрёт. Когда первая джинчурики стала слабеть, его перезапечатали во вторую, а вторая еще успела поучаствовать в запихивании его в нынешнего. Но что-то на инстинктивном уровне заставляло шерсть на загривке топорщиться
Не просто же так просачивающаяся чакра в первую очередь лечила носителя, хотя для всех остальных была хуже яда.
— Значит, тебе будет плохо, — вздохнул Наруто устало. Ещё один мотив, чтобы не сдаваться просто так, а хотя бы попытаться справиться, показывая себя невероятно глупо. — Извини, если что…
Вода, которой он рассеянно коснулся, начала мгновенно чернеть. Узумаки устало вздохнул. Грёбаная показуха. Нельзя сделать так, чтобы всё просто тихо прошло?..
Курама настороженно замер, принюхиваясь. Было что-то знакомое в этой черноте, очень знакомое, но почти забытое…
— Рр-р-р-а-а-а! — гулкий рявк эхом раздробился об стены, а выплеснувшееся из клетки призрачно-рыжее что-то накрыло джинчурики с головой.
Курама долгое время провел взаперти. Первая джинчурики пыталась с ним говорить. Вторая видела лишь инструмент. Хаширама… Тот всего лишь преследовал свои цели, и биджу этим целям мешал. Мадару Кьюби ненавидел люто — за презрение и за то, что Учиха оказался для этого презрения достаточно силен.
Но биджу впервые видел, чтобы кто-то вместо чакры пытался забрать у биджу кое-что другое.
— По с-стопам отца идеш-шь?
— А? — уточнил Наруто, поднимаясь в вертикальное положение. Чакра сбила с ног, приятно пощекотала в горле, но никакого особого вреда не причинила. Наоборот, так хорошо стало. — Ты о чём?
— Четвер-р-ртый, — имя до сих пор срывалось рыком, — запечатал половину меня в ш-шинигами. От тебя воняет его силой!
— Подожди-подожди, ты чо вообще гонишь, Ку? При чём тут чей-то отец?
Биджу тяжело вздохнул:
— Какие вы, люди, недоделанные… Четвер-ртый запечатал меня в своего новорожденного сына. Но перед этим половину откромсал и запихнул ее в шинигами!
Лис сделал совсем крохотную паузу и закончил:
— А теперь я чувствую на тебе следы этой половины.
Концентрацию.
— Ну нихуя себе! — возмутился Наруто, вскакивая. — Могли бы и меня просветить, что мой отец — Йондайме! Аррр! Вот я им всем напинаю! Так, хм… Я как раз с шинигами зависал недавно. От чего чуть не откинул копыта… Но это была особая шинигами! Как я мог дотянуться до твоей половинки?..
— Ты у меня спрашиваешь? — сварливо осведомился Кьюби, отвешивая ему ещё одну оплеуху своей чакрой и жадно захватывая каждую кроху своей Инь-половины. — У меня вообще на шинигами изжога!
— Ай! Слушай, хватит меня валять! Если тебе так нужна эта чакра, то я тебе её отдам… Сейчас, только разберусь, как… Ведь чуял же, что тебе чего-то не хватает! Поэтому и начал кормить!
— Р-р-р! Твои кролики хуже Учихи! — вроде как возмутился лис, нетерпеливо хлеща хвостами по бокам.
—
— Красноглазых — мало, — буркнул Курама. — А кроликов было много.
В исполнении десятиметровой громадины раздраженное недовольство должно было смотреться пугающе. Но откормленный Курама был не слишком похож на тощего и злого биджу, так что с него вполне можно было игрушки шить.
— Во! — радостно заявил Наруто, создавая мини-копию Курамы из той чакры. Она получилась такой же толстопопой, но почему-то чуть темнее по цвету. И сразу же попыталась его покусать. — Ай! Ну ты чего кусаешься? Я же как лучше хотел… Вон, смотри, твоя половинка сидит, беги к ней! Не надо меня куса-а-ать!
Завязалась небольшая погоня, в результате которой мини-Ку оказался обманом загнан в клетку. Курама его радостно облизал, был покусан за хвост, пригреб к себе малявку лапой и довольно разлегся посреди клетки, жмуря огромные глаза. До того, чтобы говорить человеку «спасибо», лис еще не дошел, но настроение у него сейчас было благодушным. Все-таки жить, разделенным напополам, когда одну твою половину ме-е-едленно переваривает шинигами, — удовольствие не из приятных.
Наруто почесал зад, который опять пострадал, на этот раз — от когтей. Но всё-таки не смог не улыбнуться, глядя на двух толстопопых биджу. Да и ему самому гораздо легче стало, как будто большая часть тяжести ушла. Он невольно подошёл ближе, надеясь полапать пушистый хвост, пока Ку такой довольный…
…И оказался облизан с головы до ног широким движением горячего языка.
— Наглый человечек, — в голосе Курамы совершенно не чувствовалось недовольства этим фактом. — Я и проглотить могу.
— Ух ты, какой классный язык! — Наруто с совершенно счастливым видом утёрся и потребовал: — Давай ещё раз!
Лис фыркнул и старательно, не пропуская ни кусочка, облизал его еще раз.
Что уж там, не так часто что-то делали для него. Можно и забыть на минутку, что он злобный монстр.
В реальность Наруто вернулся с совершенно дебильной улыбкой. Саске и Сакура даже спрашивать ни о чем не стали, просто прижались с двух сторон и затихли. Орочимару тоже улыбнулся, чмокнул виновника переполоха в макушку и полез ковырять барьер. Любопытно же!.. Да и была вероятность, что барьер настолько хорош, что они выбраться не смогут.
— Люблю вас, — сообщил Наруто, прижимая своих няшек к себе, а затем отпуская. — Но мне нужно кое-что сделать…
— Что хочешь, кои, — слабо улыбнулся Саске.
Наруто кивнул, чмокнул его в губы. Он хотел было уже подняться на ноги и схватить эро-санина за ухо, но… Получилось только повернуть к нему голову и тихо поинтересоваться:
— Почему мне никто не сказал, кто мой отец?
Джи вздрогнул от неожиданности. Сначала… Сначала было слишком много всего. Потом он привык. А потом стал воспринимать Наруто как Наруто, а не как сына Минато.