Идеальный треугольник
Шрифт:
Джи несколько секунд поколебался у двери в комнату команды номер семь, потом решил все же не входить, хоть и со стуком. Все-таки вчера молодежь должна была здорово перенервничать, и кто знает, как именно они с этим справлялись. Поэтому санин ограничился коротким, но резким стуком в дверь, который тренированного шиноби подкидывает почище громкого крика.
За дверью что-то с громким стуком упало, кажется, поднос. Послышалось возмущённое бухтение Наруто, короткое ругательство Учихи, звук падения… И вот дверь открыл встрёпанный Узумаки в пижамке
— О, эро-санин! — обрадовался он. — Ты жив! Но, похоже, не совсем здоров…
— С чего ты взял? А! Ну, судя по твоей шишке, за тебя тоже волновались, — улыбнулся Джирайя. — Как ты? Всё обошлось? А то Орочи обмолвился про шипы…
— А, да… Были. И никто не хочет говорить, что это было, бу! Зато я Кьюби накормил! Чакрокроликами! Они, правда, зубастыми вышли, но Ку понравилось. Кстати, я узнал его имя! — Наруто разулыбался шире щёк и повернулся в комнату. — Сакура-а-а! Можешь эро-санина на всякий случай проверить? А то он какой-то бледный…
— У Кьюби есть какое-то другое имя? — пробормотал под нос Джи.
Звучало это логично — ведь должен же был биджу как-то называть себя самого, того же однохвостого зовут вовсе не Ичиби, а Шукаку… Но все равно воспринималось как-то странно. А еще было слегка обидно, что Наруто, всегда охочий до тактильного контакта, даже не попытался обнять. Эх, совсем Орочимару ученика отбил…
— Наруто, не разводи панику, со мной все в порядке, — мужчина безуспешно попытался сдержать зевок.
— Нет, Сакура, ты всё-таки проверь… — настаивал Узумаки.
Девушка вздохнула, высунула за дверь руку, окутанную шонсеном, на ощупь продиагностировала.
— Наруто, это просто переутомление, — простонала она. — У меня тоже будет такое, если ты хотя бы на денёк не перестанешь творить всякую опасную ерунду.
Но Узумаки её уже не слушал, с чистой совестью повисая на крёстном. Джирайя облегченно вздохнул, крепко обнял джинчурики. Ведь если Наруто уходит в себя и не пытается захапать — значит, его что-то сильно тревожит. Например, после злосчастной попытки ослабить печать он месяц избегал прикосновений, как будто боялся причинить им вред.
— Я собираюсь клона в городок послать за кое-какими покупками. Чего тебе принести? Сакура-кун, для тебя сладкого захватить?
— Рамена! — тут же заявил Наруто. — Много.
Подобной пакости Орочимару у себя на базе просто не держал.
— Да. Возьмите, пожалуйста, торт. Да побольше. Я его съем. Одна. Заем все-все треволнения, — голос Харуно приобрёл мечтательные нотки.
— Эй! — возмутился Наруто. — И со мной не поделишься?
— Нет! Потому что ты идиот, который сразу после обрастания шипами пошёл биджу доставать!
— Сакура-чан, не будь такой жесто-о-окой!
— Я. Хочу. Эгоистично сожрать. Целый. Тортик. И ты будешь молчать. Понятно, Нарруто?
— Да, — Узумаки чуть присел, но тут же опомнился. — Кстати, а что-нибудь известно о моём сен?
— Я не рискнул будить Орочи утром, — Джирайя будто бы
Сакура потерла глаза — нескольких часов сна было совершенно недостаточно. Безалаберные мальчишки вчера задержались в гендзюцу надолго. Даже слишком — куноичи успела напрочь известись, в хлам исчеркать листочек, на котором пыталась делать заметки, и почти протоптать тропинку в каменном полу. Крутилась какая-то мысль — вроде как что-то она хотела у санина спросить, но мутная пелена сна, накатившая, как только выяснилось, что стук опасности не несет, путала мысли.
— Задобришь? — Наруто скептически приподнял бровь. — Ты говоришь будто о каком-то божестве… И ему плохо не станет? Всё-таки змей и низкие температуры…
— Орочи-но-ками, — хмыкнул Джирайя. — Согрею. Но вообще ты не прав, Наруто. Разве никогда не замечал, как провинившийся муж задабривает обиженную жену?
— По-моему, из-за того, что Орочи-сан оказался назван женой, тебе придётся тащить дополнительный килограмм мороженого, — ещё более скептично произнёс Узумаки. — Впрочем, ничего не хочу знать. И даже историю возникновения этого шикарного фингала. И того засоса… Рад, что ты в порядке.
— Задабривание действует в обе стороны, да и моей вины тут особо и нет… Я тоже рад, что с тобой всё хорошо, Наруто, — санин еще раз обнял крестника.
Пожелав доспать, сколько захочется, Джи развернулся и почти ушел, как его окликнула Сакура:
— Джирайя-сан, а вы можете отправить письмо в Коноху?
Санин медленно повернулся:
— В целом, могу. Мой призыв там хорошо знают. Что-то срочное?
— Нет, — мотнула головой Харуно. — Просто хотела написать Тсунаде-сенсей, что всё в порядке. Она, наверное, волнуется…
— Хм… Если покажешь Орочи письмо перед отправкой — не вижу никаких проблем…
— Спать… — решительно заявил Наруто, накидывая на себя капюшон пижамы. Фетровые тигриные ушки настороженно встали, а треугольные зубы обрамили лицо.
Пижаму он купил уже довольно давно, влюбившись в смешную вещь с первого взгляда. Но вот надеть её всё не представлялось случая, всё-таки жизнь путешествующего шиноби не располагает к комфорту… Особенно если твой учитель любит срывать тебя с места посреди ночи. А в Конохе… Ну, скажем так, далеко не каждую ночь ему удавалось провести в одежде.
— Са-а-аске, а тебе ничего из города не нужно?.. Нет, тишину и покой там не продают. Ай!
— Кролика, — буркнул Учиха, норовя закопать Наруто под одеяло. — Зверски сверну шею и лично зажарю.
Джирайя такому странному запросу удивился, но решил, что если клону подвернется кролик, то почему бы и не купить? За зрелище-то Учихи в фартуке и со сковородой — не жалко.
— Джирайя-сан, мне сейчас написать?
— Лучше отоспись сначала, — качнул головой санин. — Все равно еще потом Орочи показывать, да и призыв доставит его быстрее почты.