Идеалы мисс Райт. Дилогия
Шрифт:
– Не бойся, я не кусаюсь! – оскалился в улыбке Фрэйл-младший. – Сегодня так точно.
– Предпочитаю не рисковать. Вдруг неразборчивость в связях передается при близком соседстве.
– Обижаешь, крошка, – рассмеялся Алекс. – Я более чем разборчив!
– Я заметила! Ты себе подружек по графику выбираешь: брюнетка, блондинка, рыжая и снова брюнетка?
– Хочешь записаться в очередь? – Нисколько не обиделся Фрэйл. – Договорились! после очередной брюнетки я буду иметь тебя в виду, Одуванчик!
– Я русая! – Что-что, а заводить меня с полуслова
– Только ты одна так и думаешь, мисс вечно-разбитые-коленки.
Я невольно покосилась на пострадавшую накануне ногу, чем вызвала новый приступ веселья у проследившего за моим взглядом Алекса.
– Только ты думаешь обратное, мистер хамлю-как-дышу! – огрызнулась я.
– Но-но! Попрошу без оскорблений, не к лицу гостье хаять хозяина, – погрозил пальцем сосед. – Что возвращает нас к вопросу: ты заглянула меня навестить?
– Еще чего!
– Только не говори, что и тебя обуяла жажда приобщиться к кинематографу. – Закатил глаза Фрэйл-младший.
– А почему бы и нет?!
– Мелкая слишком, чтобы в это болото лезть! Сперва хоть школу закончи.
– К твоему сведенью, уже два года, как закончила.
– Неужели? – ненатурально удивился Алекс. – А с виду не похоже.
Хотелось бы сказать, что он неправ, но, увы, определенная доля истины в этих словах была. Поскольку финансовые дела нашего семейства были далеки от радужных, одежды у меня было немного. И в данный момент на мне было коротковатое, едва прикрывавшее колени платье, которое больше пристало бы школьнице, а не девушке перешагнувшей порог совершеннолетия.
Разумеется, в модном наряде, вроде того, в котором щеголяла Фелисьена, в дорогих чулках и туфельках на каблучках я бы выглядела совсем иначе. Возможно, даже не хуже этой рыжей. Но вот беда, помимо денежного вопроса существовала еще одна проблема – в нашем захолустье шелковых туалетов никто не носил. Разве что леди Манола Фрэйл – хозяйка «Венка» и мать несносного соседа – красовалась в чем-то подобном во время праздничных приемов. Шерсть, лен и креп – вот, что можно было найти в местном магазине или заказать у портнихи. А уж каблуки на наших мостовых и тропинках были так же уместны, как коньки на единороге.
– Тебе не пора последовать за дамой? – прозрачно намекнула я, с надеждой глядя на качели. Мне всегда было трудно расставаться с планами, и я все еще рассчитывала приятно провести оставшееся до собеседования время. Зелень, солнышко, чуть скрипучие цепи… идиллическую картину нарушал лишь один элемент, и от него следовало избавиться.
– Мне и здесь хорошо. – Оправдывать мои надежды Алекс не спешил. Наоборот – коварный тип плавно перетек из сидячего положения в лежачее, подложил руки под голову и довольно зажмурился. – Давно планировал позагорать немного.
В этот момент я очень пожалела, что детство миновало, и у меня в кармане нет лягушки, чтобы посадить на оголенную грудь Фрэйла-младшего. Его развязное поведение было уже не просто привычным поддразниванием, это было откровенное хамство,
– Помнится, ты что-то такое лепетала про журналистику?! – Ленивый голос Алекса остановил меня на полушаге. – Передумала? Вот и молодец – поняла все-таки, что нечего Одуванчикам там делать! Слышал, миссис Лэй открыла кружок художественного вязания… ты, конечно, посещаешь?
Я подумывала о лягушке? Не-е-ет! Ружье было верной идеей!
– А я слышала, храмовник Лэй открыл классы романтического стихосложения и языка цветов, ты, конечно, уже записался? – В моих словах звучал мед, но в глазах, полагаю, разгоралась жажда крови.
– Я бы с удовольствием, но так занят работой! «Вестник» – это тебе не «Летописи Лайтхорроу». Состряпанными на разбитой коленке историйками про урожай яблок и рецептами варенья не обойтись.
Сказать, что я вскипела, значило, ничего не сказать! Я стала похожа на вулкан за секунду до извержения. Конечно, мои скромные попытки пробиться хотя бы в местную газетенку с высоты полета столичного репортера смотрелись довольно жалко, но говорить о них в настолько уничижительном тоне?!
– К чему столько зависти? – с трудом совладав со злостью, спросила я. – Говорят, твой отец планирует купить «Летописи», тут-то у тебя и появится прекрасная возможность тоже в них попасть. – Я помедлила и мстительно закончила фразу: – с «Вестником» же удалось.
Алекс медленно, словно нехотя, сел и, прищурившись, посмотрел на меня. На лице его была неизменная улыбка, но я нутром чувствовала, что задела за живое. В нашем городишке никто кроме меня не считал, что престижная работа досталась золотому мальчику благодаря акциям его папочки, но, похоже, в столице встречались более догадливые.
– Крошка, ты всерьез полагаешь, что, завладей газетой твой отец, тебе доверили бы что-то серьезнее статей про пироги?
– Я полагаю, что, будь мой отец хозяином половины акций «Вэлларийского вестника», я бы писала о политике, экономике и международных отношениях, а не строчила который год скандальную хронику бомонда.
– Чтобы печататься в серьезном издании, Одуванчик, кроме ничем не обоснованных глупых амбиций и связей в руководстве нужно хотя бы уметь связно излагать свои мысли. Я уже молчу о чутье на… Как ты там выразилась? Ах да, на скандалы!
– Излагать, мистер хам, я умею не хуже тебя! А что касается чутья, так тебе и не снились мои задумки!
– Ну-ка, ну-ка, давай поподробнее! Что там мне не снилось? Наверное, сверхважный репортаж о ежемесячной ярмарке в Лайтхорроу? Что ж, признаю – подобные сюжеты мне не снятся. Я как-то больше на расследование криминального прошлого герцогини Айвори настроен.