Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 2

Коллектив авторов

Он наконец взглянул на меня.

— Телепорт — стратегический объект. Частные лица не могут строить рядом с ним станции. Это вопрос безопасности.

Это был не вопрос безопасности. Это был вопрос контроля.

Я сжал кулаки.

— По закону империи, если дорога соответствует стандартам…

Но он меня перебил:

— В центральной колонии свои правила, — сказал чиновник почти равнодушно. — Решение окончательное.

Спорить было бесполезно.

И не нужно.

— Хорошо, —

я медленно выдохнул. — Тогда я построю станцию на своей земле. Ведь на своей территории я вольный человек, верно?

Чиновник пожал плечами, как будто его это не касалось:

— Конечно. Ваша земля — ваши правила.

Выходя из здания, я уже видел будущее.

Станция на моей территории. Полный контроль над грузами и перевозками, поступающими в центральную колонию по моей железной дороге.

Они слишком поздно поймут, что я буду контролировать весь рынок перевозок между колониями.

А проложить пути через портал мне никто не запретит.

Был рад тому, что Осип купил землю по соседству.

Теперь там можно будет разместить пассажирскую станцию, товарную платформу, склады, депо для технического обслуживания и всё, что потребуется для реализации проекта.

Сев в машину, я резко тронулся с места, направляясь на производство.

Впереди ждала работа.

Нужно подготовить всё к тому моменту, когда Марсов и Лунев закончат прокладку путей в «Екатеринино».

И тогда мы начнём следующий этап.

Но едва я заехал на территорию предприятия, как ко мне подбежал запыхавшийся Осип.

— Кирилл Павлович! Я нашёл корабль! И владельца!

— Где? — спросил я, чувствуя, как учащается пульс.

— В «Павловске», — ответил Осип. — Владелец — граф Илья Смольников.

Значит, утром отправляюсь в «Павловск».

Накануне я отдал распоряжение подготовить документы для согласования маршрута дороги и чертежи, на которых красной линией был обозначен будущий путь рельсов.

Теперь оставалось только согласовать его в «Павловске», а если нет, то буду действовать, как и в центральной колонии. Но тогда придётся забыть о дополнительных приходах денег от железнодорожных перевозок в этой колонии, а этого я себе позволить не мог.

В здании администрации стоял запах нафталина и старых бумаг, словно здесь консервировали не только дела, но и само время.

Чиновник за столом напоминал сморщенный пергамент — бледный, сухой, с кожей, натянутой на костях так, что казалось, она вот-вот треснет.

Он разложил передо мной карту:

— Барон Пестов… — начал мужчина, проводя пальцем вдоль побережья, где были отмечены частные владения. — Здесь находятся виллы, лечебные источники, поместья знати. Прокладывать дорогу по этим местам… нежелательно.

— Нежелательно или запрещено? — спросил я, прищурившись.

Он

заёрзал на стуле, словно вдруг почувствовал неловкость от собственных слов.

— Скажем так… это не приветствуется. Но если вы проложите путь через центр колонии…

Его палец переместился к пустынным землям без лишних отметок с названиями поместий.

— Тогда власти только поддержат вас. Особенно если вы соедините города у телепортов.

Я усмехнулся.

Их подкупили Оксаковы, а может, они и тут имеют значительное влияние.

— Хорошо, — сказал я, делая вид, что соглашаюсь. — Я согласен. Но с одним условием.

— Каким?

— Бесплатный проезд в третьем классе для простого народа. А вот знати…

Мой взгляд стал холоднее.

— Придётся заплатить. И немало.

Чиновник закашлялся, словно подавившись собственной жадностью.

— Это… — он не смог найти подходящих слов.

— Зато справедливо, — ответил я. — Раз уж их покой так важен.

Он почесал переносицу, потом кивнул.

Не потому что одобрил. Просто понял, что бороться бесполезно.

Выждав паузу, я встал и направился к выходу.

Теперь нужно заняться поиском военного корабля.

Имение графа напоминало декорацию к готической драме: облупившаяся штукатурка, заросший парк, фонтаны, давно забывшие о воде. Даже ворота скрипели так, будто предупреждали: «Уходи. Здесь ничего нет, кроме пыли и прошлого».

Старый слуга с желтоватыми белками глаз, явно болеющий чем-то, едва приоткрыл дверь.

— Граф не принимает, — процедил он, как будто говорил это десятки раз на дню.

Я не удивился.

Ещё в администрации навёл справки о Смольникове.

Оказалось, что он был очень своеобразным человеком.

Когда-то граф был приближён ко двору в столице, любил кутить, пировать, играть в карты.

Десять лет назад он внезапно исчез с «большой земли», уехал в колонии.

Никто не знал, почему.

Одни говорили, что Смольников потерял всё. Другие, что он бежал от чего-то.

Теперь граф вёл крайне затворнический образ жизни.

Обширные земли в центре колонии вместе с имением «Мшатка» были единственным, что у него осталось.

— Передайте графу, — я протянул конверт с фамильной печатью, который приготовил заранее, рассчитывая именно на такой вариант, — что барон Пестов предлагает не просто деньги, а выход из тупика, в котором его род находится уже десять лет.

Слуга медленно взял письмо, словно боялся, что оно обожжёт ему пальцы.

— Граф не любит гостей, — повторил он, но уже не так уверенно.

— Я не гость. Я — возможность.

За спиной слуги мелькнула тень — высокий мужчина в длинном сюртуке скрылся за портьерой.