Идем ко дну

Гамильтон Грег

Кен. Никогда бы не подумал, что можно торговать иллюзиями.

Кетлин. А чем еще можно торговать, сэр? Вы купили дорогущий автомобиль и в первый же выезд своротили дерево возле аптеки на углу. Хорошо хоть аптекарь, человек не далекий от медицины, оказал вам первую помощь. Возможно, вы и не предполагали подобного развития событий, но машинку-то вы на всякий случай застраховали! Неописуемой красоты бриллиант от Тифани, который вы водрузили на пальчик вашей возлюбленной прежде чем получить от нее некий знак признательности,

который вы получили бы и без бриллианта, она прихватила с собой, бежав в ту же ночь со случайным встречным в баре в направлении, неизвестном даже ему. Бывают покупки подешевле – ну, скажем, в размере годичной зарплаты среднестатистического гражданина. Платье лопнет по шву. Каблук отвалится. Мебель грохнется на спины гостей. Стены мягко осядут вниз. А телевизор взорвется, создав у соседей приятную иллюзию перестрелки. Поэтому что бы вы ни покупали в роскошном магазине, на базаре, в демонстрационном зале всемирно известной фирмы, в подворотне или в прелестной спальне, запомните – вы покупаете иллюзию!

Кен. Вы меня разочаровали, Кетлин.

Кетлин. Не рано ли?

Кен. Подворотню вы поставили выше спальни.

Кетлин. Приятные воспоминания, знаете ли…

Официант подходит к капитану, передает ему записку. Капитан ее читает.

Капитан. Леди и джентльмены! Последнее сообщение с мостика. Мы следуем четко по графику. Погодные условия превосходны. Температура морской воды двадцать четыре градуса. Ветер пол-балла. Море в таком же состоянии.

Эдвард. Море – пол-балла… Что это означает, Пьер?

Пьер. Полный штиль, сэр!

Эдвард (кейсу). Ты слышишь, дорогая… На море полный штиль!

Капитан. С некоторым опозданием, дамы и господа, позвольте представить вам нашего кудесника за роялем. Это, разумеется, несравненный Гарри Мозес, который с помощью своего высокого искусства делает окружающий мир лучше, нежели он есть на самом деле. (Про себя.) Хотя куда уж лучше…

Аплодисменты и новый взрыв музыки.

Пьер. Перед ужином судовой врач передал успокоительное в одиннадцать кают, сэр.

Капитан. О чем вы, Пьер?

Пьер. Возможно, не все наши гости разделяют ваше замечание о лучшем мире.

Капитан. Передайте вахтенному механику, что мне не нравится звучание левой машины.

Пьер. Блестяще, сэр! (Удаляется, бормоча про себя.) Если учесть, что мы идем на правой…

Эдвард. Неполадки в машине?

Капитан. С чего вы взяли, сэр Эдвард?

Эдвард. Ее не слышно.

Капитан. Если вы помните, машин на «Каталонии» не слышно никогда! Абсолютное безмолвие!.. Только плеск волн.

Эдвард.

У меня в последнее время сильно сдал слух.

Капитан. Что?

Эдвард. Плохо слышу, говорю…

Капитан. А… Но со зрением-то у вас все в порядке.

Эдвард. Да… Вы ведь капитан Тайгер.

Капитан. Как есть!

Эдвард. А кто я?

Капитан. Ну, не знаю. Выпейте, сэр. Это освежает память. Пьер!..

Появившийся как из-под земли Пьер наполняет бокал сэра Эдварда, затем проделывает то же самое с бокалами остальных гостей.

Гораций. Дом Периньон тысяча девятьсот тридцатого года, надеюсь.

Пьер. Пиво кончилось, сэр.

Капитан (сэру Эдварду). Давайте порассуждаем. Рядом со мной всегда сидели люди достойные. Впрочем, как и сейчас.

Гораций (Петти). Слыхали!

Петти. Это вы-то – достойный?

Капитан (сэру Эдварду). Ваши места, помнится, в течении двадцати лет занимали сэр Эдвард со своей очаровательной супругой леди Хлоей.

Эдвард (кейсу). Это он о нас с тобой, дорогая!

Капитан. Так вы, значит, сэр Эдвард!

Эдвард. Ну конечно.

Капитан. Стало быть, вы все слышите!

Эдвард. Я вижу! Это ведь вы, капитан Тайгер!

Капитан. Помнится, мы это уже обсуждали, но все равно приятно… Пьер, передайте на мостик пусть прозвучит гудок в честь нашего дорогого гостя сэра Эдварда!.. Без особой помпезности – один короткий.

Пьер. Слушаюсь, сэр!

Бросается выполнять приказание.

Гораций (Петти). Помнится, тогда в шлюпке, дорогая, после того, как это произошло, вы тоже слышали гудок. Запросили они немало, но дело того стоило!

Петти. Это было не в шлюпке, а на какой-то скамейке, где отчаянно дуло. К тому же мы шли в тумане и лайнер постоянно напоминал о себе гудками. У них всегда так… Один матросик позже объяснил мне это. Так что вы напрасно порастрясли мошной.

Гораций. Какая скамейка? Какой туман? И, черт побери, какой матросик?

Петти. Вы думаете, я помню… Ах, да – он заикался! Никак не мог объяснить, что ему от меня нужно. Но я догадалась!

Гораций. Еще бы!..

Петти. Но гудка в тот раз не было.

Гораций. И меня тоже!..

Петти. Естественно. Иначе зачем бы я вам об этом напомнила.

Гудок.