Идентификация Спрута

Щеглов Сергей Игоревич

– А кого они собирались похитить? – задал Ями Хилл напрашивающийся вопрос.

– Вот это нам и предстоит выяснить, – вздохнул Макаров. – Сам понимаешь, дочь торговца сухофруктами никому не интересна. А вот дочь президента, или на худой конец премьер-министра…

– Как зверусы могли их перепутать? – взмахнул щупальцами Ями Хилл. – Они даже выглядят по-разному, у высшего чиновничества биочипы от «Робо Стик», а не от «Марг-Ко»!

– Не знаю, – покачал головой Макаров. – Но у меня есть достоверные данные, что жертвой должна была стать дочь очень высокопоставленного

чиновника. Может быть, для зверусов все смулпейнцы на одно лицо?

Ями Хилл уронил щупальца на пол и выпучил на Макарова свои тарелкообразные глаза:

– Да кто ж на смулпейнцев смотрит? – спросил он в явном замешательстве. – У них же номерной мозг! Перепутать невозможно!

– Номерной мозг, говоришь? – нахмурился Макаров. – А если дочь торговца сумела перебить номер?

Ями Хилл свил два щупальца в одно и перестал блестеть глазами.

– Перебить номер, – повторил он слова Макарова. – Кажется, я знаю, почему зверусы перепутали смулпейнских самок.

2.

Макаров понимающе кивнул и потянулся за сигаретами. Разговор приобретал интересный оборот. Смулпейнские жертвы Спрута – этнографы Борис и Мария Тепловы и роботехник Билл Райс – никак не могли никого ни с кем перепутать, поскольку до самого последнего момента и знать не знали о своем чудовищном преступлении. Однако если Ями Хилл решил, что путаница в принципе возможна – то почему бы и нет? Может быть, смулпейнок перепутал сам Спрут?

– Рассказывай, – предложил Макаров, прикуривая от возникшего перед ним огненного шарика.

– Вообще-то это секретная информация, – принялся набивать себе цену Ями Хилл.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами Макаров, уже изучивший нехитрые манеры отставного когаленского генерала.

– Ладно, – смилостивился Ями Хилл. – Мы ведь напарники, верно? Значит, и допуск у нас одинаковый. Сделай-ка мне пол-литра, под разговор!

Макаров, еще утром решивший, что на Смулпейне Ями Хиллу делать нечего, кивнул и материализовал когаленцу цилиндрическую бутылку водки.

– То, что я тебе сейчас скажу, – сообщил Ями Хилл, засовывая бутылку под клюв, – это самая охраняемая тайна смулпейнцев. Если об этом узнают чинуши из ООП, будет грандиозный скандал. Вплоть до второго Умиротворения, честное слово!

– Что ж это за тайна такая? – полюбопытствовал Макаров.

– Считается, – когаленец вторично приложился к бутылке, – что у всех смулпейнцев синтетические мозги. Проверенные, сертифицированные, снабженные стандартными контрольными биочипами, исключающими всякое агрессивное и противозаконное поведение.

– А на самом деле? – спросил Макаров.

– И на самом деле так, – ответил Ями Хилл. – Да только на хитрое шупальце есть нора винтом! Когда смулпейнцам нужно совершить что-то противозаконное, или подраться дубинками, как в добрые старые времена, или еще каким-нибудь развратом заняться, они не спрашивают разрешения в ООП. Нет, они идут к ближайшему грезоторговцу, покупают самый дешевый чип и при этом как бы случайно платят в сто раз больше, чем следовало бы. Грезоторговец, если он в деле, понимает все правильно и выдает

покупателю чип, очень похожий на настоящий. Но когда этот чип вставляется смулпейнцу в голову, тот перестает быть безмозглым идиотом и на какое-то время снова становится разумным существом.

– А как этот чип обходит защиту? – удивился Макаров. – Я слышал, что биочипы от «Робо Стик» невозможно взломать?

– Как, как, – помахал щупальцами Ями Хилл. – Извини, этого мне уже никак нельзя говорить. Я три сеза в смулпейнских трущобах дрессированого спрута изображал, пока на тамошних программистов вышел. Крюк героя за это получил, и первое место в Галерее славы… эх, если бы не Домби Зубль…

– Ну хорошо, – прервал Макаров сентиментальные воспоминания генерала, – допустим, чип обходит защиту. Но как он смулпейнцев эрэсами делает? У них там что, для каждого – свой собственный чип?

– Конечно нет, – фыркнул Ями Хилл. – Чип один и тот же, но мозги-то у них хоть и синтетические, а все же разные! Память у каждого своя, должность опять же, мобиль, жилище – а кроме того, чип, когда мозг взламывает, создает там закрытый раздел памяти, и все, что смулпейнец под кайфом делает, отдельно запоминается. Вынул чип – забыл, вставил обратно – вспомнил. В трезвом состоянии они помнят только, что надо бы к грезоторговцу сходить, и будет хорошо. А как чип вставят – все вспоминают. Ходят слухи, что госсовет Смулпейна каждое заседание по два раза проводит – по-трезвому, для отчетности, и под чипом – по-настоящему.

– Надо же, – Макаров сделал глубокую затяжку. – И тут вывернулись!

– Конечно вывернулись, – сказал Ями Хилл и в несколько глотков прикончил бутылку. – Думаешь, им просто так Умиротворение устроили? Талантливый был народ, рейтинг-бомбу придумал, интелливирусы, а уж когда до Умиротворения дошло, то двенадцать дней федеральным войскам сопротивлялись! Представляешь? Двенадцать дней!

Вот на ком надо было «Рифей» испытывать, подумал Макаров. А то напали на ни в чем не повинных когаленцев…

– Хорошо, – сказал он и выпустил аккуратное колечко дыма. – Значит, смулпейнцы тоже бывают с мозгами. Ну и как это объясняет путаницу с дочерью торговца?

– Очень просто, – Ями Хилл отбросил в сторону пустую бутылку, и та с грохотом ударилась об стену, где и пропала без следа. – Когда работает чип, индивидуальный номер мозга подменяется на фиктивный, чтобы никто не смог опознать смулпейнца под кайфом. Если дочь торговца и дочь президента отдыхали в одном и том же притоне, перепутать их было легче легкого!

– В одном и том же притоне? – нахмурился Макаров. – Ты хочешь сказать, что оранжерея Ботанической Академии…

Ями Хилл взмахнул всеми семью щупальцами и вывалился из кресла.

– Ботаническая Академия! – завопил он. – Самый что ни на есть притон! Это там я торчал в грязной луже, изображая двоякодышащего спрута!

Вот и отлично, подумал Макаров. Теперь мне даже повода придумывать не нужно, чтобы оставить Ями Хилла на корабле.

– В таком случае, тебе не стоит там появляться, – сказал он, нахмурившись для пущей серьезности.