Идентификация

Suzanne Young

The Program

Воздух в классе казался стерильным – пахло отбеливателем и краской от стен. Вот бы учительница открыла окно и впустила свежий воздух… Но мы на

третьем этаже, поэтому оконные рамы заделаны наглухо – вдруг кому-нибудь придет в голову выброситься.

Я смотрела на листок, лежавший передо мной на парте, когда Кендра Филлипс, обернувшись, сверкнула фиолетовыми контактными линзами:

– Еще не все?

Я улыбнулась, предварительно убедившись, что миссис Портмен пишет на доске и не смотрит на нас.

– Еще слишком рано для психоанализа, – шепнула я. – Честно, лучше на физике сидеть.

– Чашка кофе, сдобренная «Быстрой смертью», помогла бы тебе сфокусироваться на боли.

У меня вытянулось лицо. От одного упоминания о яде забилось сердце. Я выдержала пустой взгляд Кендры – убийственную апатию не скрывали даже фиолетовые линзы. Вокруг глаз черные круги от бессонницы, лицо осунулось. Такая втянет в неприятности, однако я не могла отвести взгляд.

Я знаю Кендру много лет, хотя подругами мы не были, особенно теперь, когда почти месяц я подмечаю в ней симптомы депрессии. Я ее сторонилась, но сегодня в Кендре появилось что-то отчаянное, чего нельзя не заметить. Например, как ее трясет, хотя она и сидит неподвижно.

– Боже, Слоун, не делай такой серьезный вид, – Кендра дернула костлявым плечом. – Я пошутила. Кстати, – добавляет она, будто вспомнив, зачем обернулась. – Угадай, кого я вчера видела в Центре здоровья? – Она подалась вперед: – Лейси Клэмат!

Я онемела. Я и не подозревала, что Лейси вернулась.

Щелкнув замком, открылась дверь. Я подняла голову и замерла. День только что стал значительно хуже.

В дверях стояли два хендлера [1] в белоснежных халатах, гладко причесанные, и вглядывались в лица учеников, кого-то высматривая. Когда они двинулись вдоль парт, я сжалась.

Кендра повернулась как ужаленная и выпрямилась на стуле, напряженная, как струна.

– Только не меня, – бормотала она, молитвенно сложив руки. – Пожалуйста, только бы не меня.

Стоя у доски, миссис Портмен как ни в чем не бывало начала урок, будто людям в белых халатах так и полагается вваливаться в класс во время объяснения кинетической теории вещества. У нас уже второй раз гости за неделю.

Хендлеры разделились и пошли по рядам. Они приближались – шаги по линолеуму звучали все громче. Я отвернулась, предпочитая смотреть на осенний листопад за окном. Стоял октябрь, но лето медлило уходить, балуя нас неожиданным орегонским солнышком. Я мечтала оказаться где угодно, только не здесь.

Шаги остановились рядом, но я не подала виду. От хендлеров несло антисептиком – так пахнет от спиртовых салфеток или пластыря.

Я не смела шевельнуться.

– Кендра Филлипс, – прозвучал мягкий голос. – Пройдемте, пожалуйста, с нами.

Я едва сдержала возглас, рвавшийся с губ, – облегчение, смешанное с сочувствием. Я не глядела на Кендру, боясь привлечь к себе внимание. Ох, хоть бы меня не заметили!

– Не пойду, – возразила Кендра дрожащим голосом. – Я не больна.

– Мисс Филлипс, – снова заговорил кто-то. На этот раз я невольно повернула голову. Темноволосый, наклонившись, взял Кендру за локоть, чтобы вывести ее в проход. Но Кендра ударила его, вырвав руку, и схватилась за парту.

Мужчины попытались скрутить ее вдвоем. Кендра вырывалась и кричала. Росту в ней едва пять футов, но она отчаянно сопротивлялась – такого еще не было. Я чувствовала, как ослабевает напряжение в классе: мы все надеялись на быстрый финал. Надеялись прожить еще день на свободе.

– Я не больна! – орала Кендра, вырвавшись от хендлеров.

Миссис Портмен наконец замолчала, с болью глядя на происходящее. Демонстративное спокойствие исчезало на глазах. Рядом со мной заплакала девочка. Очень хотелось попросить ее заткнуться, но я сочла, что лучше сидеть тихо. Каждый отдувается за себя.

Темноволосый хендлер схватил Кендру поперек туловища и поднял в воздух. Она бешено брыкалась, выкрикивая непристойности, с уголков губ стекала слюна. Лицо Кендры покраснело и исказилось от ярости, и я увидела, что болезнь зашла очень далеко. Прежней Кендры не стало в день гибели ее сестры.

У меня защипало глаза, но я прогнала ненужные мысли, затолкав в дальний уголок сознания. Пусть ждут, пока я не останусь одна, чтобы никто не видел.

Хендлер зажал Кендре рот – теперь до нас доносились лишь заглушенные, невнятные звуки, – и, шепча ей на ухо что-то успокаивающее, полувел-полунес ее, брыкающуюся, к выходу. Его напарник поспешил распахнуть дверь.

Вдруг державший Кендру мужчина вскрикнул и выпустил ее, тряся кистью, будто от укуса. Кендра вскочила и дернулась бежать, но хендлер оказался проворнее и нанес ей прямой удар в лицо, от которого ее отбросило к самой кафедре, где стоял учительский стол. Миссис Портмен беззвучно ахнула, когда Кендра грохнулась почти у ее ног, и попятилась.

Верхняя губа у Кендры была рассечена, кровь заливала серый свитер и белый пол. Она не успела даже сообразить, что произошло, когда хендлер поймал ее за щиколотку и поволок к выходу, как неандерталец добычу. Кендра кричала, пытаясь за что-нибудь схватиться, но лишь оставляла за собой на полу кровавый след.

Уже в дверях отыскав меня взглядом, она протянула ко мне окровавленную руку:

– Слоун!

Я замерла.

Хендлер остановился и коротко глянул на меня. Я видела этого человека впервые в жизни, но от взгляда меня всю повело. Я опустила глаза.

Я не поднимала головы, пока не щелкнул замок закрывшейся двери. В коридоре крики Кендры быстро стихли – видимо, ее вырубили тайзером [2] или вкололи успокоительное. Я была только рада, что все закончилось.