Идеология преисподней

Озеровский Михаил

Вольский пришел в свою съемную двухкомнатную квартиру. В помещении пахло минимализмом, ощущалась пустота, в глаза бросались лишь телевизор, диван, полупустой шкаф и кухня. Единственным украшением помещения был античный бюст одного из римских императоров на подставке, который стоял на одинокой полке. Данное «мини-произведение искусства» Вольскому удалось выиграть в одном историческом конкурсе.

После небольшого ужина в виде салата, который Иван сообразил за десять минут, юноша упал на кровать от переутомления.

На следующий день

Вольский проснулся только под обед. Успев выпить чашку кофе и закусить все это дело тостом, он пошел в свой избирательный участок, который находился в пятнадцати минутах ходьбы. По дороге юноша размышлял о будущем страны. Вольский не понимал, зачем идет голосовать, ведь его кандидат все равно не победит. Но, по его мнению, народ, какого кандидата бы ни избрал, должен сделать правильный для себя выбор. Большинство не может совершить ошибку – такой теории придерживался Иван. Вдруг он неожиданно подумал: что будет, если победит Лгунов? Он понимал, что либерал все уничтожит, но настолько ли критичен будет его приход к власти? Успеет ли он разрушить страну за 6 лет?

«Возможно, но эти изменения не опасны, не будет конца света, – успокаивал себя Иван. – Мы же демократическая страна, как-никак! Господи, о чем это я!» – вздрогнул аспирант, не понимая, почему в его голову лезут столь неприятные мысли. Вольский не заметил, как пришел к своему избирательному участку.

После недолгой процедуры регистрации Иван нервно взял ручку своей потной рукой и поставил крестик под «номером пять» – Виталий Русин, «Патриотическое движение России». Вольский обратил внимание на девиз, написанный рядом с фотографией лидера движения.

Они, когда-то очень давно, еще будучи студентами второго курса, придумали его вместе с Русиным. Он гласил: «Население становится народом, только когда сплачивается и становится единым!»

«Единый народ…» – подумал Иван. О каком едином народе может идти речь, если у власти будет либерал!

Вольский кинул свой бланк в урну, впервые почувствовав себя по-настоящему взрослым человеком. В прозрачном контейнере он невольно заметил полуоткрытый лист и галочку около позиции «номер два»: «За Никиту Лгунова». Иван снова вздрогнул, почувствовав какое-то тревожное ощущение: он не понимал, что за навязчивые и одновременно бредовые мысли начали преследовать его.

Придя к себе домой, Иван продолжил думать на столь необычную для него тему, которая засела у него глубоко в голове и не хотела вылезать. Вот придет к власти либерал. Мы что, будем жить, как в Европе? Или будем жить, как Европа? Это два разных вопроса. В России у нас есть стереотип, что жить, как в Европе, это значит жить хорошо, ни в чем себе не отказывая. А жить, как Европа, означает полностью «убить» последние традиционные ценности и стать толерантными. Первый вопрос сугубо риторический. В Европе живется не лучше, что постоянно подтверждал Жан Берже, тот самый французский друг Вольского, который постоянно хотел переехать в Россию. А второму, скорее всего, быть. За размышлениями Иван заснул.

Вольскому приснился очень странный сон. Однажды вечером, после тяжелой недели, Иван встретился со своим другом Русиным в баре, чтобы пообщаться, обсудить обстановку, поговорить о жизни и о политике. За этим занятием время пролетело очень быстро. Часов в десять вечера друзья

вышли на улицу. Уже стемнело. От дождя улица казалась мокрой и мрачной. С крон деревьев стекали холодные капли. Некоторое время приятели стояли, смотря по сторонам. Виталий зябко поежился, вытащил из кармана куртки пачку «Мальборо» и, несмотря на то что никогда не «парил», с наслаждением втянул в себя дым сигареты. Иван, верный своим правилам не курить, стоял, молча отталкивая дым в сторону. Вольский стоял, думая о чем-то своем, изредка бросая на приятеля задумчивые взгляды. Вдруг рядом с Виталием откуда-то появилась «мутная» персона в плаще. Из-под его капюшона, как на пленке камеры, проявилось смуглое мужское лицо, кажется, с усами и бородкой – в полутьме было сложно разглядеть этого человека. Неизвестный индивид сказал какую-то фразу, которая очень не понравилась Русину. Когда же Виталий начал с ним спорить, субъект в плаще достал двустволку и одним выстрелом убил приятеля Ивана. Сам же Вольский пытался убежать, но старец прострелил ему сначала руку, потом ногу, а затем окончательно добил молодого человека, «зарядив» пулю прямо в затылок.

После неожиданной концовки сна юноша резкого проснулся. Когда Иван потихоньку пришел в себя, перед тем как начать собираться в университет, Вольский залез в интернет, чтобы проверить результаты выборов. Он увидел, кто победил, и ему стало не по себе. Выиграл Лгунов. Юноша был в ужасе, ведь подтвердились его самые дурные предчувствия.

Вольский пришел к своему другу Русину в его кабинет директора «Патриотического движения России», и они, открыв пару бутылок элитного алкоголя, не выходили оттуда неделю. И кабинет, и друзья были «в хлам».

Глава 2. Никита Лгунов

Кто же такой Лгунов? Откуда он вообще взялся и как попал во власть?

Никита Лгунов родился во Владимирской области в 1990 году. Тогда начинались времена перестройки: годы трудностей, нищеты, безработицы, боли, страха. Тем не менее его семья вовремя «отбила» неплохой бизнес, незаконно приватизировав в начале «лихих» девяностых несколько заводов во Владимире.

Родители с детства баловали сына, потому что могли себе позволить. Когда встал вопрос об образовании, родители Лгунова, попытавшись дать ребенку лучшее образование, отправили Никиту учиться в американскую школу. Его отец считал, что в учебных заведениях, в которых учатся по системе Соединенных Штатов, ему дадут больше знаний, нежели в российских образовательных учреждениях. В то время это было распространенным мнением.

Америка уже тогда пользовалась Россией «по полной», например, западная пропаганда промывала мозги детям в американских школах. В те непростые годы в образовательных заведениях, которые финансировались правительством США, принимали присягу американскому флагу, что ставило крест на понятии «российского суверенитета».

Многое из того, что Лгунову говорили в классе, сильно повлияло на его будущее мировоззрение.

В 2002 году, будучи шестиклассником, Никита перешел на отечественную систему обучения, где из-за привычной хорошей жизни начал серьезно лениться, из-за чего сын богатых родителей начал получать низкие оценки. К девятому классу Лгунов окончательно скатился до двоечника, и даже проваленная ГИА (Государственная итоговая аттестация) не образумила юного Лгунова.

Конец ознакомительного фрагмента.