Идет охота на 'волков'
Шрифт:
Против "Серых волков" крутилась машина по сбору информации, а воры информацию собирать умели. Надежные источники сообщали о связях "волков" с афганскими поставщиками героина, об убийстве в тюрьме их собственного курьера, о поездке Мурки в Кабул, о самоубийстве полковника Турбая, о весьма странной тройственной встрече в гостинице Усть-Каменогорска: афганцев и "волков" с людьми пока не установленными. Был базар, что это люди из правительства, курирующие атомные дела. Информация требует проверки, пользоваться ею нельзя, но предположить такую связь вполне можно, особенно учитывая стоимость товара и жгучий интерес к нему мусульманских экстремистских партий. Афганские курьеры шныряли по всему Казахстану в поисках посредников, дело доходило до того, что даже в мелких городах и чуть
Булат-Сифон получил добро, казахстанские воры сочли изложенные аргументы уважительными для вынесения приговора чимкентским бандитам. Созданные летучие отряды, малочисленные, но стремительные, хорошо организованные - теперь имеют право нанести "Серым волкам" удар.
Толковище интеллигентных людей продолжалось не более часа. Мужчины распрощались, некоторым из них предстояла дорога в Актобе, Атырау, Павлодар, Караганду.
Булат-Сифон вернулся в свою волгу, Ланцет вопросительно смотрел на него, все еще виновато жмурясь от вчерашней попойки.
– -Нашли время пить!
– пробурчал Булат-Сифон, снимая шляпу и садясь. На завтра билеты до Питера закажи.
– -Хорошо. Что решили?
– -Летим в Питер. Потом - побарнаулим. Давай-давай! Ехали!
36
В аэропорту Пулково было как всегда взавал людей. Цыганки и цыганята хапали их за полы пиджаков, навязчиво набиваясь в предсказатели судьбы. Слезливо-хамовато-наглые рожи, мелькавшие в толпах наэлектролизованных пассажиров, до одури надоели Булату-Сифону ещё в Москве. Ланцет энергично расшвыривал их, как ледокол, прокладывая путь своему патрону. Диктор второй раз обращалась к прибывшим депутатам Государственной Думы пройти к встречающим в веб-зал. Когда Ланцет оттолкнул попавшегося под руку молодого матросика Балтийского флота - Булата-Сифона ухватила за локоть цыганка, семенящая рядом с ребенком на руках. Он в сердцах выругался:
– -Отстань, лист банный! Уйди!
Но не так просто от неё избавиться.
– -Красавец! Мне понравилось твое лицо!
– тараторила та, перехватывая ребенка другой рукой.
– Всю правду скажу, не за деньги, милый, не за деньги! В глазах всю жизнь тебе прочитаю!
– -Уйди сказал! Милицию крикну!
– громко пригрозил Булат-Сифон, посмотрев на близко стоящего длинного сержанта без всякой надежды.
– Тот будто бы не слышал, задрав голову - вертел ею, кидая взгляды поверх толпы.
Другого от него и не ждали.
Остановились у камеры хранения, Ланцет, пританцовывая и сунув руки в карманы, почти простонал:
– -Невмоготу, Булат! Отлить надо, еще в самолете припекло, до сих пор терплю!
Тот насмешливо махнул:
– -Иди, иди! Писающий мальчик.
Ланцет устремился в туалет, диктор в третий раз объявила депутатам Гос. Думы о встрече. Что за неорганизованный народ!
Булата-Сифона сзади тронули за руку, он оглянулся.
– -Опять ты!
– -Послушай! У тебя большие дела начинаются!
– не отпускала цыганка, ловко управляясь с малышом. Возле неё вертелись ещё несколько баб в широких цветных платьях, с бусами, кольцами, серьгами, болтливых и громкоголосых. Не жмись ты, рубль дай, мне хватит!
Булат-Сифон согласился
– -Ну, хрен с тобой.
– вынул мелочь и отдал.
Та обрадовалась, перевернула ему ладонь кверху, заторопилась:
– -Были у тебя, друг, неприятности! Из-за женщины неприятности! Какая-то черная - есть у тебя черная?
– зло имеет. Берегись той женщины, у неё большая сила!
– и цыганка показала на карман пиджака.
– Чтобы продолжить, покажи этот карман. Не бойся, денег не прошу. Такой обряд гадания, так нужно!
Булату-Сифону стало смешно, насколько держат его за лоха, насколько просты приемы отбора денег у этой оравы из табора. Сейчас он по очереди вывернет карманы, то есть засветит их пустоту или наполненость. Рядом топчатся ловкие подельники, для которых, собственно, эта информация и предназначается - карманники. Ежели наружные карманы пусты, значит, кое-что имеется во внутренних, а дальше - вопрос техники. Но дело построено ещё и таким образом, что нельзя ни мента позвать, потому что, он в доле, ни уронить неловкое слово, на которое гадалки специально нарываются. Лишь стоит это слово произнести - сбежится весь табор защищать "обиженную", в толчее и неразберихе, которую они устроят - пропали башли!
Булат-Сифон видел, как издалека, с двух сторон спешат на подмогу Ланцет и встречающая братва от питерских воров. И улыбаясь, шутки ради, согласился засветить карман. Вынул оттуда расческу, носовой платок, монеты - сдачи от пепси-колы. Монеты передал гадалке, она приняла их с сожалением, и продолжила чревовещание:
– -У тебя сильные денежные интересы, но они не исполнятся из-за черной женщины. Жизнь твоя в опасности. Не знаю кто ты, но остерегайся. Ходишь как циркач по битым стеклам, но подошвы пока целы. Не делай резких движений! Или умоешься собственной кровью. Жизнь длинная и корявая, ты как одинокий зверь бежишь впереди стаи, ты вожак. Но бойся, тебя готовы растерзать!
Цыганка протараторила все это в мгновение и на секунду умолкла.
– -Для продолжения надо показать карман. Такой обряд гадания. Покажи этот карман!
– указала на следующий, с другой стороны.
В этот момент подскочил Ланцет, уже веселый и довольный.
– -Ну, оборзели!
– сообщил, запыхавшись.
– Барсуки в верзошнике внаглую харятся! Закрылись в кабинке и трутся, суки! Питер - город гомосеков!
И в следующую секунду, за ним подошли встречающие.
– -Булат-Сифон? Мы от Ивана Ивановича.
– -Здорово, пацаны.
– -Двинули? Тачка на улице.
Но цыганка, жалея упущенную выгоду, попробовала возмутиться. Один из "пацанов", детина в метр девяносто и килограммов под сто тридцать, удивленно повернулся.
– -Это что за фуфлетка? Ну-ка исчезни, бикса бановая!
Та что-то недопоняла, не вникла, не разобрала, опять раскрыла рот.
– -Заткнись, сука, а то бебики потушу!
– он положил раскоряченную пятерню ей на рожу и толкнул вместе с ребенком на руки позади стоящим подельницам. Ребенок завыл, а длинный сержант ничего "не замечал". Откуда ни возьмись, вынырнули цыганские мужики, поднялся галдеж, боевиков окружили, зажали в кольцо, и всех вместе потеснили на улицу. Там - выскочили из машины еще несколько людей Ивана Ивановича. Дело собиралось перерасти в крупную потасовку, но к цыганам подбежал ещё один, холеный, гладкий и кучерявый, что-то крикнул на своём языке, и все мгновенно расступились. Посеменил к детине, виновато развел руками:
– -Извини, брат! Не разобрались!
– и повернувшись, снова проорал на цыганском, те начали быстро расходиться.
– Я проучу своих дураков, чтобы глазами смотрели!
– пообещал он.
У детины из-за пояса, под пиджаком мелькнул макаров.
– -Ладно! Все путем, кирюха!
– они хлопнули друг друга по рукам, разошлись.
Булат-Сифон с Ланцетом уселись в BMV, боевики прыгнули по машинам, рванули в Питер. Детина на переднем сидении прокомментировал события:
– -Этот табор отстегивает нам проценты. Их барон, правда, падла-падлой. Недавно начал луну крутить, ну и влетел в косяк. Козел, месяц пургу гнал, пока не допер, что на банк попался. Теперь заискивает. Ничего, с пенёй все вернет!