Идея в семь миллионов

Эдигей Ежи

— На том «фиате» постоянно ездит наш главный механик, потому директор и велел дать ему мою машину.

— Директор, директор… Нечего на него сваливать свою вину. Может быть, еще скажете, что именно директор распорядился, чтобы вы отдали Цельке ключи от машины, а сами остались в Надажине?

Ковальский смешался.

— Нет, — признался он, — директор велел мне отвезти Цельку в Варшаву. А чего мне трястись без надобности? Целька не только бригадир в токарном цехе, он опытный шофер, у него профессиональные права. Несколько лет проработал в варшавском таксомоторном парке. Лучше меня водит. А мне как раз нужно было подремонтировать машину замдиректора. Он очень торопил, в отпуск в Болгарию

собрался. Жаль было терять попусту несколько часов.

— Директор Надольный знал об этом?

— Ясно дело, не знал. Иначе всыпал бы мне по первое число. Он с этим «фиатом» носится как курица с яйцом.

— Послушайте, Ковальский, я вас допрашивал уже дважды. Перед этим мы с вами еще и неофициально беседовали, тогда на заводе. Почему вы ни разу не упомянули о том, что на вашей машине ездили другие лица?

— Какие там лица? Кроме Цельки, я никому не давал машины. Могу поклясться.

— Ваши клятвы немногого стоят. Ведь на допросах вас предупредили, что за дачу ложных показаний вы будете привлечены к ответственности. И тем не менее вы солгали.

— Да не врал я, — защищался Ковальский, — я просто ничего не сказал о Цельке.

— Для суда это одно и то же.

Ковальский испугался не на шутку.

— Пан майор, вы хотите меня арестовать?

— Если я еще раз уличу вас во лжи или, как выражаетесь, в том, что вы только «ничего не сказали» об обстоятельствах, имеющих отношение к делу, то есть уличу вас в умалчивании, то как бог свят передам дело в прокуратуру. А там шутить не любят. Придется вам отвечать перед судом, будьте уверены.

— Я ничего не скрываю и не вру.

— Больше вы никому не давали машину?

— Давал иногда.

— Когда именно давали?

— Один раз весной. Точнее, в начале июня. Дружок мой Михаляк ехал на свадьбу сестры и хотел с шиком подкатить на машине, как будто на своей.

— А когда еще?

— А еще в июле. — Видно было, что Ковальскому очень не хотелось рассказывать об этом, но он пересилил себя. — Максик Гловацкий, тоже наш шофер, только он грузовик водит, поехал под Люблин к знакомому огороднику за клубникой. Там она намного дешевле. А парню хотелось подзаработать.

— Продать клубнику в Надажине, чтобы подзаработать? Что-то вы темните. Это все равно что в Польшу импортировать уголь.

— Да нет, не в Надажине, — выдавил из себя Ковальский. — Клубнику он повез в Сопот. И успел обернуться до понедельника. Рано утром доставил машину в полном порядке.

— Досталось бы вам от директора Надольного за эту дружескую услугу!

— Ясное дело. — Ковальский почесал в затылке. — Но вы ведь не скажете ему, пан майор? Знаете, как бывает между людьми: сегодня я тебе, завтра ты мне. Когда в августе в моем «фиате» забарахлила коробка передач, то Михаляк достал нужные запчасти, а потом мы втроем — мы с Михаляком и Максик — всю ночь вкалывали, чтобы к утру сделать машину. И никто им не заплатил за это ни гроша. А ведь ишачили как черти. Если бы не они, машина как пить дать с неделю простояла бы на приколе, пока бы запчасти нашли, пока перебирали бы коробку скоростей… А может, новую пришлось бы ставить. Ведь теперь легче новую купить, чем достать запчасти.

Выяснились дополнительные обстоятельства дела.

На этот раз следствие располагало конкретными данными: в период между первым и шестым сентября заводской «фиат» оказался в распоряжении механика. Он возвращался один и вполне мог переделать электропроводку. Правда, Мариан Целька был далеко не молод, но это еще ни о чем не говорит. Ведь не исключено, что он был сообщником преступников, а может, и главарем шайки.

Хотя и неохотно, прокурор Бочковский все же подписал ордер на обыск

в квартире Цельки. Майор был не настолько наивен, чтобы рассчитывать на находку похищенных миллионов. Наверняка преступники спрятали их где-нибудь в надежном месте. Расчет был на то, что в ходе обыска могут быть обнаружены следы преступления — ну хотя бы кусок провода того же цвета и типа, из которого сделана электропроводка заводского «фиата». Наверняка преступники использовали именно такой провод, ибо всякий другой мог быть замечен Ковальским, если бы он случайно заглянул под капот машины. А может быть, при обыске обнаружат миниатюрную ручную дрель, сверло которой соответствовало бы по размеру двум отверстиям под приборной доской. Или выключатель, тот самый, что был вмонтирован в машине и потом снят. Не исключено, что преступник пожалел и не стал выбрасывать ненужный выключатель или купил на всякий случай два выключателя, и второй остался у него дома.

Опытный офицер милиции знал: на таких вот мелочах попадались самые осторожные и умные преступники. Нужно только отыскать эти мелочи и суметь выжать из них максимум информации. На сверле, к примеру, могут сохраниться микроскопические частицы материала, из которого сделана приборная доска, а это уже не просто улика, но и весомое доказательство преступления.

Не следует сбрасывать со счетов и такой вариант: понимая, что вина его вот-вот будет доказана, преступник решает признаться, чтобы суд учел смягчающие вину обстоятельства. Ведь при определении судом меры наказания будут учитываться все факты, а это большая разница — сидеть в тюрьме десять или семь лет. Опытный адвокат всегда сумеет убедить суд в «искреннем, чистосердечном раскаянии» своего подзащитного, если тот укажет место, где спрятаны деньги, или назовет своих сообщников.

Качановский отобрал среди сотрудников милиции лучших по части обыска. И вот ранним утром раздался стук в дверь Мариана Цельки. Милицейская машина была предусмотрительно оставлена на соседней улице.

Для обитателей квартиры визит милиции явился полной неожиданностью. Жена и дети бригадира еще спали. Он сам только что встал и брился. Думая, что стучит сосед, он открыл дверь и предстал перед сотрудниками милиции с бритвой в руке и намыленной левой щекой. Увидев милицейские мундиры, он скорее удивился, чем испугался.

— Вы ко мне? В чем дело?

— Вы сами хорошо знаете в чем. Вот ордер на обыск. — И майор протянул ему официальную бумагу.

Бригадир прочел ее и сказал:

— Ищите. Не знаю, что вы будете искать, но знаю, что ничего не найдете. Прошу вас только, учтите, пожалуйста, что жена совсем недавно выписана из больницы и еще очень слаба.

— Среди нас — женщина, сотрудница милиции. Разбудите жену и детей. Пусть они оденутся в ее присутствии.

Целька пожал плечами и отправился выполнять требование майора. Жена испугалась, но дети — восьмилетний мальчик и пятилетняя девочка — с интересом наблюдали за происходящим. Незваные гости без промедления взялись за дело. Осмотрели мебель и печь. Изучили содержимое угольного ящика. И мусорного ведра. Два милиционера занялись подвалом и мусорным баком во дворе.

У Цельки, как и у всякого токаря, скопилось множество всяких железок. Были и инструменты — молотки, кусачки, клещи, плоскогубцы, зубила. Была паяльная лампа. Было полно всякой проволоки и обрезков кабеля — но не таких, какие искали. Ни выключателя, ни дрели со сверлами обнаружено не было.

Обыск продолжался более пяти часов. Кроме того, милиция расспросила соседей — а почти все они работали на заводе точных приборов, — не одалживал ли у них Мариан Целька дрели в августе или в начале сентября, не просил ли у них кусочек провода или выключатель. Все ответили отрицательно.