Идея в семь миллионов

Эдигей Ежи

— А ну-ка посветите сюда, — приказал майор.

Несколько лучей электрических фонариков осветило преступника. Это оказался молодой человек с правильными чертами лица и темной бородкой. Парень хрипло дышал, весь его вид свидетельствовал о том, что он никак не ожидал того, что произошло.

— На землю посветите, не на него. Где-то тут должна валяться железка, та, что я выбил у него из руки, когда он собирался ударить Фельчака.

Последние слова услышал Фельчак, которого как раз подвели сюда.

— Ах ты сволочь! — двинулся он на своего сообщника. — Так вот какую хазу ты мне готовил! В двух метрах под землей. Хотел прикончить меня, как и Павла?

Разводной ключ был найден недалеко, под кустом.

— Берите

осторожно, чтобы не стереть отпечатки пальцев, — распорядился майор. — Завтра передадим его криминалистам, не исключено, что именно им был убит Павел Выгановский.

— Им, ясное дело, — подтвердил Фельчак. — «Вон, — говорит, — смотри, на дереве дятел». А когда Павел обернулся, он и стукнул его ключом.

— Обыскать его!

В карманах задержанного было обнаружено несколько сотен злотых, сигареты, спички и паспорт. Согласно паспорту, задержан был Ришард Вольский, двадцати четырех лет, по специальности автомеханик.

— Обоих доставить в управление, только на разных машинах, — распорядился майор.

В управлении Качановский сразу же приступил к допросу задержанных. Начал он с Казимежа Фельчака. Парень еще не совсем пришел в себя после шока, вызванного арестом, но, похоже, уже в полной мере отдавал себе отчет, что был на волосок от гибели и только своевременное вмешательство майора спасло ему жизнь. Во всяком случае, он отнюдь не намеревался покрывать своего дружка.

— Я принимал участие в угоне машины с деньгами, — так начал он свои показания, — но не в убийстве Павла Выгановского.

— Расскажите сначала подробнее об угоне машины.

— С Павлом Выгановским меня познакомила одна девушка.

— Веслава Косинская?

— Так вы все знаете, гражданин майор? — с изумлением спросил Фельчак.

— Мы все знаем, так что не пытайся врать, — предупредил Качановский.

— Павел рассказал мне, сколько денег каждый раз перевозится машиной для выдачи зарплаты рабочим завода. Поначалу мы, посмеиваясь, в шутку говорили, что неплохо было бы заиметь такие денежки. Но вот однажды Павел на полном серьезе сказал, что есть возможность угнать машину с деньгами. А еще до того я познакомил его с Ришардом. Это Ришард предложил переодеться милиционером. Потом, говорил он, я заставлю их выйти из машины, угрожая пистолетом, а мы сядем в машину и сбежим на ней. Но у нас не было пистолета, действовать же с поддельным было рискованно. Ведь у охранника был настоящий пистолет, и он мог не испугаться нашего пугача.

— Значит, вы не исключали убийства тех, кто вез деньги?

— Да ведь это так, одни разговоры, — путался в своих показаниях Фельчак. — Ну вот, Павел сказал, что «милиционер» должен заморочить голову тем, кто ехал в «фиате», — например, начать проверять исправность машины. Тогда Ришард, а ведь он механик, говорит: в машине можно сделать такую штуку, что стартер не заработает, пока не нажмешь на кнопку. И научил Павла, как это сделать. Учились они на старом «фиате». Павел должен был сделать то же самое на заводском «фиате». Накануне того дня, как ехать за деньгами.

— А мундир?

— Мундир велели шить мне. Я не хотел, да как тут откажешься? Я ведь почему решился на такое — чтобы люди не пострадали, ведь и Павел, и Ришард были способны на все…

— Не ври, — остановил его майор. — Павла на автостраде не было.

— Так Ришард убил бы охранника, если бы тот оказал сопротивление.

— Чем убил бы?

— А у него был при себе тот самый гаечный ключ, а еще пружинный нож.

— Где спрятаны деньги, твоя доля?

— На нашем дачном участке. Закопал под бочкой.

— Они небось уже сгнили.

— А вот и нет. Я их завернул в целлофан и положил в жестянку из-под кофе, а жестянку смолой обмазал.

— Завтра днем покажешь нам, где спрятал.

— Покажу, пан

майор. Прямо в руки вам передам денежки. Ведь я из них ни гроша не истратил. — Поведение Фельчака недвусмысленно свидетельствовало о том, что он изо всех сил старается обеспечить себе «смягчающие вину обстоятельства».

— Теперь расскажите об убийстве Выгановского.

— Значит, так. Когда мы уже дорвались до денег, поделили их на троих. Поровну. И обещали друг другу, что три года не прикоснемся к ним. Понимали ведь, что милиция возьмет под колпак всех, кто внезапно разбогател. Павел поехал учиться в Познань. Когда приехал на каникулы, на рождество, его было не узнать — так расфуфырился. Ришард прознал об этом. Как-то вечером дождался Ягоду, когда та возвращалась из школы. Ну, поговорили о том о сем, он ее о Павле спросил. Она и рассказала, что он теперь живет припеваючи, много зарабатывает. Уроки дает, за это хорошо платят. Ришард узнал у нее адрес Павла и решил, что нам надо ехать в Познань, посмотреть, что и как.

— А откуда вы узнали, что милиция уже напала на след Павла?

— Я ничего не знал. Может, Ришард что и слышал, но мне он не говорил.

— Ну и что было дальше?

— Приехали мы в Познань, отыскали квартиру Павла. Открывает нам этакая графиня, просит пройти в покои. А уж сам Павел что твой лорд Галлюкс — брючата из валютки, рубашечка импортная из комиссионки, другие шмотки в том же духе. Я-то уж в этом разбираюсь, недаром сын портного, мне покажи тряпку, я сразу определю, наша или заграничная. Павел, ничего не скажу, принял нас хорошо. В магазин смотался, принес и выпить, и закусить. Похвастался, что и машину себе отхватил — закачаешься. А то, что мы решили деньги три года не тратить, его теперь не касается, потому как он из Варшавы уехал. В Познани он в безопасности и может делать что хочет. А своим новым дружкам и графине мозги запудрил отцом из Англии: богатый, мол, сыночку валюту присылает. Мы ничего, сидим слушаем. Просидели так до ночи, Павел предложил на следующий день на его машине прокатиться. Похвастаться хотелось.

— Где вы ночевали?

— А, у одной знакомой. Раньше она в Варшаве работала, да из-за вас же пришлось из столицы… того, значит, ну она и бросила якорь в Познани. Сменила немного профессию, теперь вроде бы стриптизом занимается. Адрес ее у меня был, место работы то есть. Все правильно, в «Полонезе» мы ее и нашли, у нее и переночевали.

— Ну а дальше?

— А дальше был у меня разговор с Ришардом. Драпать, говорю, надо, пока Павла не схватили, поменяем все денежки на мягкие, это я уже брал на себя, и за границу махнем. А то ведь Павла как пить дать застукают, тогда и до нас доберутся. Есть у меня кое-какие знакомые из шведов, имел я с ними дело, они бы нам и помогли. А Ришард — нет и нет, рано, говорит, за границу сматываться, да и не гак это просто. Не понимаю я его — чего трудного, коли деньги есть?

— Ну и что же вы решили?

— Это Ришард решил — с Павлом, мол, поговорить надо. Пусть на время скроется и машину свою продаст, а Польша большая, есть где затаиться. Есть у него — Ришарда, значит, — на примете одно такое место.

— Наверное, такое же, какое он и для тебя готовил с помощью разводного ключа.

— Тогда я ничего такого не подозревал, мне это и в голову не приходило. Выехали мы из Познани, а Ришард говорит: хочу Корник посмотреть. Теперь-то я понимаю, что он наверняка знал те края и что леса там… Когда мы лесом ехали, он попросил Павла остановиться. Как раз тут дорога какая-то отходила в сторону. Мы все трое вышли из машины. День хмурый, того и гляди снег пойдет. Ришард и говорит: «Смотрите, какой дятел, вот на том дереве». Мы повернулись, а он тут и ударил Павла ключом по голове. Тот даже и не пикнул. Клянусь, — Фельчак чуть не плакал, — я ничего не знал. Павла я и пальцем не тронул.