Идея в семь миллионов
Шрифт:
— Два с половиной гектара в Надажине, под Варшавой? Да это ж золотое дно! Те, кто выращивает и продает в городе овощи, вряд ли имеют больше земли, а деньги гребут лопатой.
— Все это так, — согласился Доманецкий. — К тому же земля у Балицкого неплохая. Займись он выращиванием овощей да еще поставь теплицы — наверняка имел бы больше дохода. Но он этим не занимается, живет тем, что дает ему пашня, а зарплата идет на всякие расходы по хозяйству. Много у нас таких рабоче-крестьян, когда он и крестьянин аховый, и на предприятии толку от него немного. Мог бы приносить пользу государству, если бы взялся за дело серьезно: землю бы обрабатывал как следует,
— А что еще вы можете сказать о Балицком?
— Да он вообще-то порядочный человек. Спокойный. Даже если напьется, жену не бьет, на улице не буянит. Судимости нет, как и у остальных двоих. Ну что еще о нем сказать? Пожалуй, больше и нечего.
— Немного же вы мне сообщили, старшина. И вообще, то, что я узнал от вас, я с успехом мог бы узнать из документов в паспортном столе, а я надеялся, что вы мне расскажете поподробнее.
— Так что же я еще могу сообщить? — оправдывался Доманецкий. — Все это спокойные люди, неприятностей с милицией не имели. О таких, как правило, милиция немного знает, нет у нее причин ими интересоваться. Другое дело — какой-нибудь воришка, или хулиган, или те, что вечно толкутся у пивного ларька. Вот их мы хорошо знаем, за ними присматриваем.
Объяснение начальника отделения было логичным. У милиции и без того слишком много работы и нет ни времени, ни необходимости заниматься гражданами, не нарушающими общественный порядок, не вступающими в конфликт с законом. Майору не оставалось ничего другого, как, распрощавшись с разговорчивым старшиной, отправиться на завод точных приборов.
Когда Януш Качановский шел по длинному коридору административного здания, разыскивая кабинет директора, внезапно распахнулась дверь, и из нее выскочила какая-то девушка, налетев на майора с такой силой, что он буквально с трудом удержался на ногах.
— Ох, извините. — Она вспыхнула от смущения.
— Ничего, ничего, напротив, очень приятно. — Майор уже успел заметить, что незнакомка весьма хороша собой:
короткие волосы, прямой носик, красивые голубые глаза.
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
— Ищу семь миллионов злотых. Прошел слух, что у вас их похитили. Может быть, вы знаете, где они?
— Знала бы — уж я бы нашла им применение, — рассмеялась та.
— А если серьезно — я ищу кабинет директора. Не проводите ли меня?
— Так вы из милиции? — Большие глаза девушки раскрылись от любопытства еще шире. — Ищете, значит, своего коллегу, который нашу зарплату заграбастал?
— Да, я действительно из милиции, майор Качановский, разрешите представиться. А почему вы думаете, что преступник — мой коллега?
— Так ведь он был в милицейской форме, в белой фуражке, с жезлом в руке. Все на заводе только и говорят об этом! Вот интересно, найдете ли вы его? Я лично думаю — нет.
— Почему же?
— Раз уж они ухитрились украсть семь миллионов, то наверняка сумеют и спрятать их как следует. И сами скроются, хоть под землей. Не для того они рисковали, чтобы попасться. Ну а еще… — девушка заколебалась было, но потом решительно закончила: — Ну а еще — разве вы решитесь признать, что милиционер мог оказаться бандитом!
— Именно
— Любой с нашего завода охотно поможет вам. Но что, например, лично я могу сделать?
— Вы и в самом деле хотите нам помочь?
— Разумеется. — Девушке приятно было услышать, что она в силах оказать помощь этому интересному мужчине с седеющими висками.
— Вы здесь живете?
— К сожалению, нет. Одиноким директор не предоставляет жилплощадь. В лучшем случае — комнату в общежитии. Приходится каждый день добираться из Варшавы на автобусе.
— Так ведь это здорово, что вы варшавянка! Если у вас найдется время, давайте встретимся сегодня в пять часов в кафе «Новый Свят». Знаете, то, что на углу Свентокшиской и Нового Свята? В зале на первом этаже. Там я и объясню вам, в чем будет состоять ваша задача. Разумеется, наш уговор должен остаться в тайне.
— Хорошо, в пять часов я там буду.
— Ну а сейчас покажите мне, пожалуйста, где здесь кабинет директора.
— Это на следующем этаже. Третья дверь налево. Павлик, проводи пана майора к директору, — попросила она проходившего мимо молодого человека, улыбнулась на прощанье и с достоинством вошла в комнату, откуда только что стремительно выскочила.
Когда секретарша доложила о прибытии майора Кача-новского из Варшавы, директор вышел в приемную встретить его.
— Очень неприятная история, — сказал он, поздоровавшись. — Неприятная для нас обоих.
— Почему же для обоих? — удивился майор. — Ведь пострадали только вы. Потеряли более семи миллионов наличными, да еще автомашину в придачу.
— Машина не в счет, — сказал директор. — Рано или поздно похитители ее бросят. Что же касается денег… В общем балансе наших оборотов это отнюдь не астрономическая сумма. Говоря так, я имел в виду не материальные аспекты дела.
— А какие же?
— Моральные. С одной стороны, милиционер, похищающий деньги…
— Ас другой? — улыбнулся майор. Поистине бессмертна история кёпеникского сапожника [3] . Достаточно человеку надеть мундир, и окружающие уже ни минуты не сомневаются, что он именно тот, за кого себя выдает.
— Ас другой — его сообщник или сообщники на заводе.
— Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду.
— Так ведь это же ясно. Преступникам не удалось бы столь четко осуществить заранее подготовленное ограбление, не будь у них на заводе сообщников.
3
Имеется в виду роман немецкого писателя Иоганна Шеффера «Капитан из Кёпеник».
— Вы подозреваете, пан директор, кассиршу Кристину Палюх?
— Боже избави! Я совершенно убежден, что наша кассирша, проработавшая здесь столько лет, не имеет к ограблению ни малейшего отношения. Я готов поручиться за нее.
— Тогда, значит, шофер Ковальский?
— Ни в коем случае! Это очень порядочный молодой человек.
— Остается охранник Анджей Балицкий.
— Исключено. Может, он не очень умен и не слишком трудолюбив, но это наверняка честный человек. Да и не было ему никакого расчета идти на такой риск. У него свое хозяйство, неплохая зарплата, работа нетяжелая. Несколько лет до пенсии. Дети устроены. Нет, эта авантюра не для него.