Иди куда хочешь
Шрифт:
— Слепец, погруженный в темноту, видит только ложное, весьма злоумный, он не различает справедливости!
— И как Грозный одобряет такое беззаконие?!
— А пьют-то, пьют-то как! В один дых! Сразу видно: дал бог таланту!.. не то что некоторым…
— Вот кого на престол надоть, братцы…
Подобные речи звучали в городе все чаще и чаще. А поскольку «униженные и оскорбленные» не жалели денег на дармовую выпивку для всех сочувствующих, то голь перекатная вскорости готова была за сиротами в огонь и в воду. Ширились слухи не только о доброте, щедрости, благородстве и прочих великих достоинствах незаслуженно обиженных братьев, но и о якобы имевших
Удивительно ли, что чаша терпения Грозного переполнилась? Вызвав к себе всю пятерку, он поставил разом протрезвевших Пандавов перед выбором: или безобразия прекращаются с сегодняшнего дня, или чтобы духу их в Хастинапуре не было! Пусть развлекаются где угодно, только не в столице!
И под чужими именами — хватит род позорить.
Как и следовало ожидать, братья избрали второй вариант, через день выехав в известный любому гуляке городок, именуемый на благородном языке «Запретный Плод», иначе Варанавата, а на обыденном — «Кагальник». Название города, располагавшегося в трех днях пути от Хастинапура, говорило само за себя. Обилие питейных заведений на любой вкус, притонов, подпольных курилен и блудилищ создало Кагальнику определенную и весьма устойчивую репутацию.
Самое подходящее место для продолжения загула.
По донесениям посланных Грозным соглядатаев, «войдя в город, герои немедленно посетили дома брахманов, преданных своим занятиям. Затем лучшие из мужей направились в дома градоначальников и колесничных воинов, а также в дома вайшьев и шудр». Иначе, говоря без экивоков, покатились по наклонной плоскости.
Загул постепенно приобретал все больший размах, радуя притонодержателей и блудниц, чьи заработки в эти дни достигли баснословных высот. А окончательно потерявшие рассудок Пандавы кутили напропалую уже не только с шудрами и прочей кабацкой рванью — привычные ко всему жители Кагальника поговаривали о пьянках в квартале псоядцев, а разгром городского кладбища едва удалось списать на проделки пишачей. Хмельное рекой, дым коромыслом, девицы нарасхват, сломанных ребер и носов без счета, и только чудом пока обходилось без жертв, особенно когда Бхима-Страшный начинал показывать свою молодецкую удаль.
Городские власти старательно закрывали глаза на забавы «лучших из мужей», отсылая в Хастинапур запрос за запросом.
Что делать?!
Потеряв надежду на мирный исход дела, Грозный отправил в Кагальник одного из придворных, советника Пурочану. С твердым наказом: призвать Пандавов к порядку и вернуть их в Хастинапур, пред очи регента, который более не собирался попустительствовать сим безобразиям.
Советник уехал — и пропал. Судя по всему, Пандавы, узнав о цели приезда Пурочаны, попросту заперли его в своем доме, не давая возможности связаться с городским начальством и заручиться поддержкой.
На очередном заседании Совета ребром встал вопрос: что делать с буянами? Карна искренне предложил послать отряд стражи для задержания царевичей и доставки их в Хастинапур. Сутин сын… простите, раджа ангов даже соглашался лично возглавить этот отряд — и был изрядно удивлен противлением Грозного с Дроной, которых возможная бойня в Кагальнике никак не устраивала.
Особенно прилюдная.
А советники прятали глаза: участь Пурочаны напрочь отбила у них охоту к поездкам.
Вот тогда-то в зале и объявилась царица Кунти, вдова Альбиноса и мать троих из гулящей пятерки.
— Позвольте матери образумить сыновей, — тихо
На том и порешили.
Отъезд Кунти прошел незаметно, а спустя полторы недели до Хастинапура докатилась скорбная весть: пятеро братьев вместе с матерью и советником Пурочаной сгорели заживо в снятом для жилья доме.
Официальная версия была однозначной: несчастный случай.
Однако народу рот не заткнешь. Болтали разное: сперва полагали, что братья просто спьяну подожгли дом. Потом дом превратился в ловушку, при постройке которой нарочно использовались «конопля, смола и камыш, солома, бамбук и прочие горючие материалы». Вскоре вспомнили и о советнике Пурочане: из посла он стал наемным убийцей. Смущало лишь одно: к чему убийце отправляться на небеса вместе с жертвами? Но мало ли что там могло произойти?
Бывает…
Грозный скрежетал зубами от бессилия: всех в темницу не бросишь и на кол не пересажаешь. Провозглашать на фоне молвы начало имперских обрядов от имени Бойца значило только подтвердить самые нехорошие подозрения. Снова приходилось ждать, пока волнение уляжется. А на тайном заседании Совета решено было направить в Кагальник своего человека и провести детальное расследование: кто же все-таки погиб и погиб ли?!
Вот эту-то миссию и доверили новоиспеченному радже — Карна позавчера вернулся в Хастинапур из столицы ангов, где принимал верительные грамоты.
Совет счел Ушастика самым подходящим кандидатом на роль посла-дознатчика: молод, упрям, вхож в дома как знати, так и простолюдинов, мало кому известен в лицо, воин из воинов, способный в случае чего…
— А ежели окажется, что эти прохвосты все-таки уцелели, — недобро сощурился Грозный, напутствуя Карну, — то вот тебе царская шасана! Найди их, хоть в пекле, и вручи: здесь написано, чтоб они немедленно отправлялись в крепостцу… короче, тут указано, в какую, — на шесть йоджан [20] от Хастинапура. Пусть сидят тише мыши! А ежели ослушаются… тогда у тебя развязаны руки, раджа. Ты меня понял?
20
Шесть йоджан — примерно 101 км.
— Я тебя понял, Грозный, — кивнул Карна.
И вот теперь ты сидел в таверне близ городской стены, прислушивался к последним сплетням и обдумывал подробности своей миссии. В голове занозой торчало напутствие Грозного. Жгло. Мешало сосредоточиться. Развязаны руки? С какой целью?! Чего же на самом деле ждет чубатый регент от своего посла?! И чего больше жаждет твоя собственная душа? — убедиться в огненной смерти ненавистных Пандавов, увидеть их сосланными в глушь или встретить братьев в укромном уголке и без свидетелей, вот этими руками, развязанными лично Дедом…
Снаружи тебя ждала запряженная колесница и — дорога в Кагальник.
От свиты ты отказался.
Наотрез.
Кажется, это пришлось Грозному по душе.
2
ПОДОЗРЕНИЯ
Утро с ленцой выползало из-за горизонта. В его серой дымке городок показался Карне тихим и сонным, ничуть не похожим на известное всем «гнездо разврата и пьянства». Впрочем, утомившиеся за ночь пьяницы и развратники сейчас наверняка дрыхли без задних ног, отдыхая от трудов неправедных, дабы к вечеру проснуться, похмелиться и начать по-новой.