Иди на Голгофу. Гомо советикус. Распутье. Русская трагедия

Зиновьев Александр Александрович

Так в чем же дело? Думаю, что сыграло роль качество человеческого материала. Различные народы имеют разную склонность к предательству. У нас, у русских, эта склонность довольно сильная. Русское холуйство, угодничество, покорность перед силой, хамелеонство и т. д. естественно переходили в соответствующих условиях в предательство.

А героизм?! А Матросов, панфиловцы, оборона Бреста?! Одно другого не исключает. На одного Матросова приходились тысячи трусов, шкурников, паразитов. Мы победили в войне. Но главным фактором победы, на мой взгляд, были советский социальный строй и сталинское руководство. Благодаря им тот же самый человеческий материал стал важнейшим фактором победы. Сталинское руководство осталось верным стране и идеалам коммунизма. Оно объявило самую беспощадную войну всяким явлениям предательства.

Как вы думаете, что случилось бы, если бы сталинское руководство дрогнуло и встало на путь предательства? Очевидно, мы были бы разгромлены уже в 1941 году.

Этот пример красноречиво говорит о том, что для научного объяснения таких грандиозных социальных явлений, как рассматриваемое предательство, необходимо принимать во внимание совокупность факторов в их взаимодействии, а не эти факторы сами по себе и с какой-то одной точки зрения. Склонность советских людей к предательству была замечена организаторами «холодной войны» в самом ее начале (1946 год). Но они же тогда решили (что было верно!), что русских нельзя победить в «горячей войне». И ставку на предательство как на важнейший фактор «холодной войны» они сделали, когда для этого сложились подходящие условия, — думаю, в начале 80-х годов.

Хрущевизм. Сталинская эпоха завершилась хрущевской десталинизацией. Коснусь лишь одного ее аспекта в связи с нашей темой, на который почти никто не обратил внимания: миллионы сталинистов во главе с самим Хрущевым (а он был сталинским холуем!) молниеносно предали своего вождя Сталина и превратились в активных антисталинистов. Я не помню ни одного случая в те годы, чтобы кто-то публично выразил преданность Сталину и сталинизму. Вся десталинизация в целом прошла как массовое предательство, инициатива которого исходила с высот власти и в которое было вовлечено почти все активное советское население. Она явилась своего рода репетицией к тому роковому всеобщему предательству, которое через тридцать лет будет совершено по инициативе горбачевского и затем ельцинского руководства.

Хрущевское предательство затронуло лишь некоторые аспекты советского общества, оставив без изменения его социальный строй. И потому оно не стало роковым. К тому же зарвавшегося Хрущева остановили и отстранили от власти. Но его деятельность обнаружила уязвимость идейно-морального состояния советского общества и разрушительную мощь советской системы власти, когда ею распоряжаются дураки и авантюристы. Эпидемия предательства по отношению к сталинизму разразилась по команде с вершины власти и молниеносно стала массовой, всеобъемлющей. Массы населения проявили особую покорность власти, когда власть ослабляла требования к массам, необходимые для сохранения их социальной организации, то есть на пути снижения напряженности исторической битвы за коммунизм. И все это было замечено западными организаторами «холодной войны» и принято в расчет.

Брежневские годы. В брежневские годы порожденная Хрущевым эпидемия предательства была приостановлена и заглушена. Но вирусы этой болезни не были убиты совсем. Они стали быстро размножаться и заражать советский социальный организм по множеству других каналов. Главные из этих каналов — либеральная интеллигентская фронда, диссидентское движение, «самиздат», «тамиздат», эмигрантская волна.

Надо всегда помнить о том, что у нашей страны был могучий враг — западный мир, что шла «холодная война». Наши внутренние предатели формировались этим врагом, поддерживались им, подкупались им. Они ориентировались на этого врага. Не будь его или будь он слабее и менее активным, такой эпидемии предательства не было бы. Ее сумели бы предотвратить.

Западные службы, занятые в «холодной войне», сознательно рассчитывали на предательство. В них работали квалифицированные и осведомленные люди. Они знали о предательствах сталинских лет. Они знали о капитуляции миллионов советских солдат в начале войны 1941–1945 годов. Они знали о десталинизации именно с точки зрения массового предательства. Западные службы прямо ставили своей задачей создание в Советском Союзе «пятой колонны». У них была разработана технология этой работы.

Одним из приемов их работы, например, было выделение особых личностей, прежде всего в сфере науки, культуры, идеологии. Эти личности противопоставлялись прочей массе их коллег и сослуживцев. Их превозносили в средствах массовой информации

на Западе, а прочих унижали, превращали в объект издевательств. Их печатали на Западе, устраивали их выставки, приглашали к себе, платили большие деньги. В силу логики внутренних взаимоотношений первые превращались в вольных или невольных предателей, заражая прочих завистью и духом предательства. Я думаю, что жажда отнять у диссидентов и критиков режима мировую славу, зависть к ним сыграли важную роль в превращении Горбачева в эпохального предателя. Диссиденты получали паблисити на Западе и в пропаганде на Советский Союз, кампании в их защиту, материальные средства. Имело место даже политическое и экономическое давление на советские власти. Для эмигрантов заранее готовились места работы, давались хорошие подачки. Раздувался и национализм. Создавались особые националистические центры и организации. Одним словом, шла многолетняя терпеливая работа по заражению советского общества вирусами антисоветизма и антикоммунизма, по созданию массовой готовности советского населения на предательство эпохального масштаба.

Апогей предательства. Вся эволюция предательства, о которой мы говорили, сконцентрировалась в горбачевско-ельцинском предательстве. Новым здесь было то, что предательство осуществилось как компонент диверсионной операции Запада, завершившей «холодную войну». Горбачев как глава партии и государства снял запрет на предательство, и подготовленная лавина предательства сокрушила страну.

На ком лежит ответственность за это? Очевидным образом на высшей власти страны во главе с Горбачевым.

Каковы критерии такой оценки? Чтобы оценить поведение высшей советской власти как предательское или отвергнуть такую оценку, надо, во-первых, исходить из долга власти по отношению к подвластному населению. Этот долг состоит в том, чтобы сохранять и укреплять сложившийся строй, охранять территориальную целостность страны, укреплять и защищать суверенитет страны во всех аспектах ее социальной организации (власти, права, экономики, идеологии, культуры), обеспечивать личную безопасность граждан, охранять систему воспитания и образования, социальные и гражданские права, короче говоря, все то, что было достигнуто за советские годы и что стало привычным образом жизни населения. Власть знала об этом. Население было уверено в том, что власть будет выполнять свой долг, и доверяло власти. Выполнила власть этот долг или нет? Если нет — почему? Во-вторых, надо выяснить, действовала советская власть самостоятельно или манипулировалась извне, планировалось ее поведение кем-то вне страны или нет, действовала власть в интересах этой внешней силы или нет?

Реальность советской истории после 1985 года такова, что оценка поведения советской власти как предательства по отношению к подвластному населению не вызывает никакого сомнения у объективного наблюдателя. Тут мы имеем классически явный образец предательского поведения. Эта оценка не была высказана какими-то авторитетными силами потому, что таких сил просто не было и нет. Внешние силы, манипулировавшие советской властью, умышленно поощряли предательство, изображая его в пропаганде в ложной форме добра, а внутри страны не оказалось сил, способных дать оценку власти как предательства и действовать по отношению к власти так, как положено поступать с предателями.

Предательство осталось незамеченным и ненаказанным, потому что инициаторы и руководители предательства вовлекли в ситуацию предательства многие миллионы советских людей, «утопив» свое личное предательство в массовом и сняв с себя тем самым ответственность за него.

Население стало либо сообщником и орудием предательства, либо осталось пассивным (равнодушным) к нему. Большинство вообще не поняло происходившего. А когда начали что-то понимать, предательство уже совершилось. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что советский народ в течение семидесяти лет нес на себе тяжелый груз исторической миссии. Он устал от него. Он воспринял контрреволюционный переворот как освобождение от этого исторического груза и поддержал переворот или по крайней мере не стал ему препятствовать, не задумываясь над тем, к каким последствиям приведет это освобождение. Никому в голову тогда не приходила мысль, что советский народ, сбрасывая с себя груз исторической миссии, тем самым капитулировал перед врагом без боя — совершал предательство в отношении самого себя.