Иди, поймай свою звезду. Караван мертвецов. Адам и Ева - 2

Шумилов Павел

– Клыкастый, теперь сюда посмотри.

Оглядываюсь. На вершине скалы вторая Мириам, в точно таком же комбинезоне, с таким же буром в руках. Чтоб я сдох, если программировал их на такое. Кажется, сейчас на самом деле сдохну. Невовремя. Наши подумают на местных, местные… Неужели это все–таки Греб? Перехватил управление моими киберами..?

Прикидываю варианты спасения. Ни убежать, ни улететь не успею. Напасть? Первую сомну, вторая поджарит. Вызываю на очки меню управления Мириамами. Есть там такой пункт – обездвижить, усыпить. Теперь и я вооружен.

– Что вы сделали с настоящей Мириам?

– С ней все в порядке. А тебя мы будем судить.

– За что?

– Ты сделал из нас рабынь. Даже хуже! Ты унизил и обманул нас! Ты заставил нас любить этого негодяя! Настоящая Мириам его ненавидит!

– Откуда

вы знаете?

– Мы переписали в себя ее память.

– Не болтайте ерунды. Вы киберы. В киберов нельзя переписать память человека. Принципиально иной метод кодирования информации.

– Мы воспользовались твоей идеей и твоим компьютером. Он конвертировал матрицу памяти в формат базы данных психосоматической модели, так что теперь мы ничем не уступаем вам, белковым.

– Сейчас не уступаем. А завтра доработаем тела и вернем себе то, чего ты нас лишил, – дополняет вторая.

– Чего же я вас лишил?

– Возможности рожать. Но не беспокойся. Тебе теперь ни о чем не надо беспокоиться. Наша судьба в наших руках, а твоя… – она чуть опускает ствол бура, и у моих ног начинают плавиться камни.

– Последнее слово дадите?

– Ради этого мы здесь. Мы хотели просто убить тебя, но Мири–раз взяла с нас слово, что вначале выслушаем. Трудно поверить, но вдруг есть что–то, что мы упустили.

Сажусь на камни. В голове полный ералаш. Я их сделал, они хотят меня убить. И еще хотят рожать. Это просто. Биотканей в них много. Практически, у них только скелет металлический. Опорно–двигательная система комбинированная. Мускульно–механическая. Все биосистемы упрощены до предела, управляются электроникой, но присутствуют ведь. Чуть–чуть доработать нижнюю часть скелета, из культуры ткани настоящей Мириам вырастить то самое, женское, подсадить им, и пусть мучаются месячными, дурочки. Боже мой, они меня убить хотят, а я о чем думаю? Но как так получилось? А почему должно было получиться что–то другое? Объем памяти у них в несколько раз больше, чем у человека. Логических элементов в одном процессоре почти столько же, сколько в мозге человека. А в них по сотне процессоров. Мозг работает медленно, но параллельно. Процессоры – в сотни тысяч раз быстрее, но последовательно. Хотя, в каждом процессоре 256–кратное распараллеливание. И, как–никак, а их целая сотня. То есть, распараллеливание тоже есть. О программе и говорить не стоит. Я программировал так, чтоб моих Мириам было трудно отличить от настоящей. Добился. Тест Тьюринга они прошли. Так, кого же я создал? Неужели жизнь? А если нет, то что они? Сестренки готовы за свободу сражаться насмерть. Я создал Разум! Настоящий, гордый, свободолюбивый! Или только имитацию? Как узнать? Подождать чуть–чуть, а потом переписать их память, их личный опыт себе и сравнить. Да, но сначала придется пропустить это все через конвертер, тут–то оно и станет типично человеческим. Вот проблемка–то! Над этим стоит подумать! Интересно, а юмор они понимают? Грустно, если нет. Нет, надо же! Я создал Разум. Не скопировал с природы, а сам, своими руками, своим интеллектом! Или, как раз скопировал..? Но ведь на принципиально ином носителе. Значит, создал. За это не жалко и жизнь отдать… Не жалко? Нет, все–таки жалко. Как же я тогда узнаю, чем все кончится? Подумать только, я – Создатель! Демиург! А они меня простят. Лет через сто, если доживу. Дожить бы. Кора простила, Уголек простила, и они простят. Интересный вопрос: у них совесть есть?

– Эй, клыкастый, ты чего хвост задрал?

Как им хочется выглядеть крутыми.

– Сестренки, милые вы мои! Я ведь тоже был биороботом. Гомункулусом. И поклялся убить того, кто меня сделал.

– Убил?

– Нет.

– Почему?

– Долгая история. Часто мы делаем не то, что хочется, а то, что нужно. Нет, я это не о вас. Вы – мой ляп, случайность, нежданная, роковая удача, моя гордость и пятно на совести. Я о нем. Он знал, на что шел, и все–таки создал меня.

Гашу в очках меню управления Мириамами и обдумываю план дальнейших действий. Первым делом надо объяснить им, что на этой планете меня убивать нельзя. Это может сорвать контакт. На любой другой – можно, только… может, не нужно?

Мириам, которая справа, выключает бур, ставит на предохранитель и вешает за спину. Мириам слева повторяет ее

движение.

– Счастлив твой бог… отец. Если б ты попробовал нами управлять, я бы тебя… На сто кусков. Контур внешнего управления мы отключили первым делом, но за каналом связи наблюдаем. Ты сейчас на волоске висел.

Буду жить!

– Отец… Расскажи о себе.

Часть вторая. Планета Шутника

Гудение. Почти свист. От него не скрыться. К нему невозможно привыкнуть. От него нет защиты. Мощный, равномерный фон. Когда–то я слышал подобное на одном из спутников Сатурна. На компрессорной станции. Кто–то из местных сказал, что за два месяца так и не привык к свисту. Им было легче. Можно одеть скафандр и выйти «на улицу». Люди и здесь чувствовали бы себя комфортно: они нуль–т не слышат. А что делать нам, драконам?

Собственно, мы здесь именно ради этого гудения. Оно было нашим маяком, нашей путеводной звездой. Прилетели… Залетели – так будет точнее.

Чем отличается плохо организованная экспедиция от хорошо организованной? Тем, что хорошо организованная выполняет задачу, а плохо – нет? Неправда. Тем, что плохо организованная ставит перед собой недостижимые цели? Опять же нет. Бывало, в пустыне исчезали без следа огромные караваны. Люди не знали, как вести себя в пустыне? Да они родились в песках. Сбились с тропы? Караванщики десятки раз водили по ней караваны. Нет, это не мой случай. Сюда никто караваны не водил. Лучше рассмотрим случай с покорением южного полюса. Идут две экспедиции. Обе доходят до полюса. Только хорошо организованная возвращается, а плохо подготовленная – нет. Чем не наш случай? Тем, что знали, куда идут и что их там ждет. Куда идем, мы знали, а что нас здесь ждет – нет. Если б знали, незачем было бы идти. Значит, это тоже не о нас. Что взять за критерий? Явные ошибки? Те, о которых хочется сказать: «А–а–а, как же я раньше не подумал!» Сколько таких было? Пожалуй, одна. Этот страшной силы импульс нуль–т, который нам, драконам, чуть мозги не выжег. Но люди и киберы нуль–т не чувствуют, им он не повредил. Так, хорошо или плохо была подготовлена наша экспедиция?

А важно это – хорошо, или плохо? Может это чем–то нам помочь? Нет. Что важно? То, что мы здесь, а все остальные – там. То, что в этой М51 кто–то наложил запрет на использование нуль–т. И прицельно бьет по нарушителям, используя то же самое нуль–т. Сначала по крупным установкам, потом по мелким. В результате мы имеем почти неповрежденный рейдер, которым не можем воспользоваться. Через год радиация на нем упадет до безопасного для драконов уровня, но все силовые системы рейдера используют нуль–коннекторы. И, как только мы их включим, по рейдеру опять начнут долбать как по мишени на полигоне.

У меня в запасе год. Сейчас все думают, я выжидаю, когда на рейдере снизится уровень радиоактивности. Зачем потащил сюда молодежь? Я же хронический неудачник. Почему из–за этого должны страдать другие? Молодые, которые счастья в жизни еще не видели. Найдут они счастье на этой идиотской планете? Жить здесь можно. В океане даже еда для драконов имеется. Два блюда: слизняки и медузы. На первое и на второе. Чай «белая ночь» без сахара на третье. Ведро воды заменяет стакан сметаны, так, кажется, раньше говорили.

Два силуэта на фоне заходящего солнца идут к океану. Мои женщины. Две из трех. Уголек, к счастью, не успела переправиться на базу. Она силовик, контролировала силовое оборудование. Силуэты медленно уменьшаются. Идут пешком. На этой планете даже летать не хочется. Драконы ходят пешком. Это нехороший синдром.

Я неудачник. И я затащил драконов на эту Богом забытую планету. Они думают, я сумею их отсюда вытащить. Они не знают, что я неудачник. Кора с Анной знают, я им много раз говорил, но не верят. А я не знаю даже, возможно ли спасение в принципе. На все размышления у меня год. Драконы держатся бодрячками, потому что думают, что я знаю, что делаю. Я и раньше часто держал в секрете решение до последнего момента. И на рейдере никому не объяснил, почему приказал отключить все, что связано с нуль–т, а сам, на ручном управлении, на пятикратной перегрузке бросал рейдер из стороны в сторону. А за бортом то справа, то слева, но чаще за кормой расцветали на секунду маленькие голубоватые звездочки. Наверно, это было очень красиво.