Иди за мной
Шрифт:
— Ничего. Показалось.
— Ух, я испугалась, — нервно хихикнула Амелия.
Вроде ничего не случилось, но настроение было уже не то, мы снова почувствовали себя одинокими путниками, окружёнными дикой стихией Леса и сгущающейся темнотой. Все, кроме Рофальда, он оставался дозорным, засобирались спать. Прежде чем лечь, я подошла к Киту убедиться, что он в порядке, и проверить, уютно ли ему, пожелала спокойной ночи и уже собиралась отойти, но он порывисто вцепился в мою ладонь и потянул к себе:
— Подожди минутку. — Кит вздохнул и немного помолчал. — Спасибо, Трис, за заботу и … за всё. Я… — Он досадливо тряхнул
Я кивнула. Слова Кита меня озадачили, и спать я отправилась, полная недоумения. «Что значат его слова? Ну по крайней мере, он считает, что должен мне важный разговор и хочет быть честным. Я воспряла духом и с надеждой на лучшее уснула.
28
28
Я плохо помню, как оказался в лагере. Рофальд и Ларион вели меня, попытались согреть и окутать тёплым облаком, но я запретил использовать магию. Не хватало ещё, чтобы и они ослабели. Тело болело. Я ужасно замёрз, меня била крупная дрожь. Когда с большим трудом добрались до места стоянки, я с удовольствием избавился от мокрой одежды, переоделся и улёгся у костра. Меня тут же как младенца запеленали в одеяла. Я попытался сесть, но голова кружилась. Сил едва хватало, чтобы пошевелиться, и постоянно мутило.
Лиатрис не отходила от меня. И от одного осознания, что она рядом, мне становилось легче. Трис пальчиками коснулась моего лба, легонько, как будто птица задела крылом. Она с огромной теплотой и нежностью смотрела на меня и казалась воплощением всего того, что я так жажду: любви, понимания, принятия. В голове всплыло воспоминание о нашем поцелуе, и моё сердце охватил сладостный трепет. Трис что-то говорила мне. Я почти не понимал что, просто слушал её голос, смотрел в ласковые зелёные глаза, и слабость отступала. «Я у тебя есть», — сказала Трис. Слова дошли до моего сознания и всколыхнули душу. Я глядел на её милое личико и вёл немой разговор, не решаясь заговорить вслух. «Я знаю тебя так недолго, а кажется, что целую жизнь. Я привык никого не пускать в свою душу. Даже друзей. Но ты… Я так к тебе привязался. Я тебе всё расскажу. Ты должна всё узнать. Ты же поймёшь, правда?» Голова раскалывалась от боли. Я закрыл глаза, наслаждался прикосновениями прохладных рук Трис и провалился в сон.
Когда очнулся через пару часов, я чувствовал себя немного лучше, но гадливое ощущение беспокойства и подавленность вновь одолели меня. Случайно ли произошли все эти неприятности? Какие ещё дикие испытания ждут? Подозрения закрались мне в голову и не давали покоя. Друзья сидели рядом со мной. Они явно обрадовались тому, что я проснулся и мне получше. Было так стыдно перед ними. Молчание становилось невыносимым. «Надо хоть с кем-то поговорить. С Трис, конечно, с Трис.» Но завтра, сегодня просто нет сил на нужные слова. Мне снова поплохело, пришла с Трис с каким-то лечебным варевом, и стало ещё хуже. Я чуть не выплюнул эту гадость, но угрозы Трис и, прежде всего, мольба во взгляде заставили меня всё-таки поесть. Сон снова сморил меня.
Проснулся уже в сумерках. Удивительно, но чувствовать я себя стал лучше и даже присоединился
29
29
Ночью я часто вставала проверять как там Кит и заодно помогала поддерживать огонь в кострах. К рассвету Киту стало намного лучше, поэтому утром я отсыпалась. Сквозь сон услышала, как Амелия с плаксивыми нотками в голосе жалуется, что Кит отказывается пить приготовленный для него отвар от температуры:
— Ларион, он не пьёт. Сделай что-нибудь. Он меня не слушает. Ну уговори его.
Голос Лариона с мягкими вкрадчивыми нотками раздался совсем рядом:
— Кит, дружище, надо выпить этот ужасный отвар.
— Ты ведь его даже не пробовал! — возмутилась Амелия.
— И слава Свету за это! Кит, если не будешь пить, выздоровление затянется, и нам придётся здесь дольше торчать, и мне в том числе. Ну ты же не можешь так поступить со своим другом! — с чувством сказал Ларион.
Я рассмеялась и поднялась:
— Пей, Кит, не бойся. У отвара кисловатый вкус, но очень даже приятный. Совсем не такой как у каши.
— Отвар звучит почти как отрава, — простонал Кит и со скорбным лицом взглянул на меня. — Скажи, а эти слова случайно так похожи?
— Случайно. Также как слово «ласка» далеко по смыслу от ласки — хищного зверька. Очень кровожадного! — Я посмотрела исподлобья как можно свирепее. — Такого же кровожадного как я, когда не пьют моё старательно приготовленное снадобье.
— В тебе кровожадности столько же, сколько в хомячке, — с вызовом ответил мне Кит и тоже наклонил голову, копируя мой жест.
Я растерялась и неуверенно возразила:
— Ну и хомячки бывают опасными.
— Они тоже готовят ужасную кашу и нападают на больных людей, когда у них нет сил отбиваться? — с ироничной улыбкой спросил Кит. — Ну раз так, тогда выпью я твой отвар, выпью. — И перестав улыбаться, серьёзно добавил: — только кашу больше не приноси.
От весёлых слов Кита, хоть и немножко обидных, и его почти здорового вида мне стало легко и радостно, я засмеялась.
— Вот и славно, — Ларион изящным жестом подал Киту кружку с отваром. — Мы все слышали обещание выпить эту га… это чудесное лекарство, так что приступай.
Кит искоса взглянул на Лариона и со вздохом взял кружку:
— Спасибо, мой друг. Я знал, что ты всегда придёшь на помощь.
— Непременно рассчитывай на меня, — медовым голосом сказал Ларион и достал из куртки большую редкость — карманные часы. — И не переживай, я засёк время и обязательно напомню, когда нужно будет снова пить лекарство. — Ларион с самым невинным видом очаровательно улыбнулся и довольный подошёл к Амелии, сидевшей у костра.